История Ирины Заруцкой всколыхнула не только Северную Каролину, но и всю страну. В ней переплелись, на мой взгляд, несколько плоскостей: трагедия жертвы, вина преступника и системные сбои, которые в США предпочитают не видеть.
Важно признать, что Ирина Заруцкая погибла не только от рук рецидивиста, но ее подвела и наша система, годами закрывающая глаза на людей с тяжелыми психическими расстройствами (пока они не пересекаются с уголовными делами). А потом ее снова же подвела все та же система, не обеспечив срочного профессионального медицинского реагирования.
Близкие обвиняемого 34-летнего Декарлоса Брауна-младшего уже сообщали о его диагнозе «шизофрения». Судебные документы и публикации фиксировали его странное и опасное поведение, были у него аресты, проблемы с законом и так далее. Тут видим знакомую картину: тревожные симптомы, короткие госпитализации, отсутствие устойчивой терапии, в финале – трагедия.
И это не частный случай. На протяжении полувека США последовательно сокращали количество психиатрических коек, не создавая взамен достаточного уровня доступной и гуманной помощи. В итоге сегодня мы имеем хронический дефицит мест в больницах; очереди людей, ожидающих лечения месяцами; семьи, которые часто слышат лишь фразу: «Приходите, когда ему (ей) станет хуже»…
Я лично чувствую историю Ирины Заруцкой особенно остро. В 70-е годы прошлого века мои родители, бабушка и я – тогда еще ребенок – бежали из советской Украины, спасаясь от диктатуры и дискриминации. Мы приехали в США за свободой и безопасностью. Ирина тоже искала здесь шанс. Но, страна не защитила ее.
Ответственность лежит не только на преступнике. Она лежит и на нашем государстве, которое допустило, что человек с тяжелыми симптомами остался без лечения и оказался рядом с беззащитной девушкой в вагоне поезда.
Мы очень любим упрощать трагедии до лозунгов. Для одних этот случай будет доказательством «разгула преступности». Для других станет символом развала социальных служб. Для третьих будет что-то еще. Но реалии намного сложнее. Да, в нашей стране снижается уровень насильственных преступлений (убийства в 2024 году упали на 15%), но параллельно разрушается система психиатрической помощи, что ведет к крайне опасным последствиям. Ирина Заруцкая не погибла из-за «роста преступности». Она погибла из-за того, что мы десятилетиями экономили на здравоохранении и игнорировали людей с тяжелыми психическими диагнозами.
Считаю, что США должны перестать спутывать громкие речи с настоящим госуправлением. Не лозунги и не наказания, а конкретные меры смогут защитить от подобного следующих Ирин. Речь идет о быстром доступе к клиникам и долгосрочным программам; мобильных кризисных службах, которые реально приезжают на вызовы; поддержке семей, которые ищут помощи; достаточном количество коек и специалистов; четких сроках перевода заключенных с психическими диагнозами из тюрем в больницы.
Системы общественного транспорта должны не превращаться в «крепости», а становиться безопасными и с прозрачными пространствами: охраной, работающими камерами, обученными сотрудниками и простой логикой «видимой ответственности».
Ирина Заруцкая приехала в США, хотела жить, учиться, помогать людям, заботиться о животных и тому подобное. Писала в телефоне, что едет и скоро будет дома… Ее история – напоминание о том, что США будут оценены не только по тому, как они карают, но и по тому, как предотвращают подобные трагедии. Мы должны исправлять ошибки. Настоящая сила великой страны измеряется не суровыми словами, а умением держать обещания, защищать людей, лечить и строить такую систему, где трагедии не станут обыденными или неизбежными.
Специально для “НБН” ЮРИЙ ВАНЕТИК, адвокат, политический стратег, член Совета директоров международного правозащитного агентства West Support, старший научный сотрудник Claremont Institute (Калифорния, США)
