Обострение международных отношений дало повод некоторым политикам мирового уровня вновь заявить о «возвращении холодной войны». Чтобы создать специальный настрой в массах, выставив Россию страной, нарушающей установившийся после 1991 года «мировой порядок». Действительно, архитектура мировой политики изменилась. И дело не только в России, но и в противоречиях между коллективным Западом, о которых ранее говорили разве что только в теории. На мировой карте появились новые горячие точки конфликтов, а также новые державы, заявившие о желании вести независимую политику. США теряют свое превосходство. Но при этом всеми силами стараются оттянуть этот момент. Как изменились международные политические отношения, а также стоит ли использовать терминологию конфликтов из прошлого для описания настоящего, корреспондент ГолосUA обсудил с политологом-международником Антоном Колесниковым.
— Антон, как бы вы описали нынешнее состояние мировой политики? Как известно, ранее генсек ООН Антониу Гутерриш заявил о возвращении холодной войны. Притом что ситуация после распада соцлагеря существенно изменилась и более нельзя говорить о противостоянии двух экономических систем коммунизма против капитализма. Но, несмотря на это, на Западе Россию продолжают отождествлять с Советским Союзом, хотя очевидно, что современная РФ вовсе не то же самое, что прежний СССР. Как вы считаете, насколько корректна такая формулировка?
— Генсек ООН – не первый, кто делает такое сравнение. Подобные заявления стали появляться после наступления кризиса в отношениях между Россией и Западом. Первый звонок прозвучал ещё в Мюнхене, но все-таки по-настоящему о возвращении холодной войны заговорили только в 2014 году. Притом что первые симптомы похолодания в отношениях наметились ещё в 2007 году, а предпосылки для этого стали появляться ещё ранее.
Отчасти подобное сравнение имеет право на жизнь. Накал противостояния в отношениях между Советским Союзом и США имел место на протяжении десятилетий после окончания Второй мировой войны. Уровень обострения отношений колебался, и карибский кризис можно назвать высшей точкой напряженности между двумя сторонами. Но в нынешнее время архитектура международных отношений имеет ряд важных отличий от предыдущего противостояния.
— О каких отличиях можно говорить?
— В данный момент противоречия между странами носят менее острый характер, нежели это было во времена холодной войны. Прежде всего — в идеологическом аспекте «коммунизм против капитализма». В настоящее время о таком противостоянии говорить не приходится, даже несмотря на то, что Китай официально позиционирует себя как социалистическое государство (при этом его экономика имеет рыночный характер). Вместе с тем, те постулаты, на которых базируется его социалистический строй, Китай сейчас не экспортирует вовне.
Тем более некорректно говорить об идеологическом противостоянии России и США, поскольку и в социально-экономическом, и в политическом аспектах между ними нет особых противоречий. Но никуда не делось то, что называется геополитическими противоречиями; и этот аспект на данный момент является определяющим. В этом смысле нынешняя международная обстановка мне видится даже более опасной, чем она была во время холодной войны, поскольку все больше и больше напоминает ту ситуацию, которая имела место накануне Первой мировой войны.
— Что еще делает нынешнюю мировую политику менее предсказуемой?
— Если не касаться идеологических противоречий, в военно-политическом аспекте международные отношения времен холодной войны были определены противостоянием между двумя ведущими блоками – НАТО и ОВД. А во главе обеих организаций находилось государство-гегемон. Это была двуполярная система, и характер мировой политики определялся характером отношений между США и Советским Союзом. Надо признать, что данная система была достаточно устойчивой и стабильной. Между противостоящими блоками был достигнут военно-стратегический паритет, когда СССР дали понять США, что Вашингтон не может безнаказанно совершить ту или иную военную операцию против стран социалистического лагеря. В итоге, это привело к тому периоду, который стал называться периодом разрядки с конца 1960-х и до начала 1980-х годов. Затем произошло новое обострение международной напряженности. Ну, а с наступлением «перестройки» и последовавшими кардинальными переменами в мире политико-идеологическое противостояние Востока и Запада закончилось в 1991 году, и после этого был установлен качественно иной мировой политический порядок.
— Из уст нынешних западных лидеров, к примеру, от премьер-министра Великобритании можно услышать заявления, что Россию разрушает существующий «мировой порядок»…
— Да, сейчас в адрес России часто звучат упреки в том, что она разрушила послевоенный мировой порядок. Но в данном случае речь идет о подмене понятий. Если говорить о разрушении «мирового порядка», то нужно говорить о том, какой именно порядок был разрушен. Тот «мировой порядок», который был оформлен после Второй мировой войны, был разрушен в 1991 году. А тот, который образовался после 1991 года, можно охарактеризовать, как однополярный мир, в котором, безусловно, доминировал коллективный Запад во главе с США.
— В западной прессе можно прочесть о том, что действительно Запад неоднократно нарушал собственные принципы. Но из этого делается абсолютно нелогичный вывод о том, что, несмотря на данные нарушения, Запад во главе с США имеет на это право, тогда как Россия и Китай должны помалкивать и принимать такое поведение без возражений…
— На данный момент вся мировая политика определяется старой латинской поговоркой – «что позволено Юпитеру, не позволено быку». И США представляют себя в виде исключительного государства, подкрепляя это положение правом силы. Но ещё до доминирования Вашингтона в разное время и в разных странах это право по-разному обосновывалось. К примеру, в виде концепции расового превосходства. И по этому принципу права сильного западные государства живут не одно столетие. Это стало особо очевидно после 1991 года, когда Запад вышел победителем в холодной войне. Кстати говоря, нужно напомнить, что холодная война была инициирована именно Западом, а вовсе не Советским Союзом.
— Давайте определим ключевые вехи, когда Россия перестала беспрекословно выполнять команды Запада и потребовала к себе отношения как к равному партнеру…
— Россия на протяжении всех 1990-х годов вела себя по отношению к Западу более чем лояльно. А в Европе и США вероятно решили, что так будет продолжаться бесконечно долго. Но, нужно сказать, что первые признаки кризиса в отношениях наметились ещё во времена президентства Ельцина, рассчитывавшего, что в некоторых вопросах Запад будет с Россией считаться. И война НАТО против Югославии наиболее ярко продемонстрировала, в том числе и самому Ельцину, что с мнением политического руководства России считаться не собираются. В качестве яркой иллюстрации обострения в отношениях США и России в конце 1990-х можно вспомнить знаменитый демарш премьер-министра Примакова, который, узнав о начавшейся агрессии НАТО против Югославии, приказал развернуть свой самолет, летевший в США.
В 1990-х Россию на Западе рассматривали как побежденную страну. И на этот счет недавно высказалась бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт, которая, «посыпав голову пеплом», теперь говорит, что США не нужно было чрезмерно подчеркивать свою роль победителя в холодной войне.
При Путине тенденция похолодания в отношениях России и Запада только получила дальнейшее развитие. Объективности ради, если вспомнить начало его президентства, надо признать, что Путин вовсе не был настроен на открытую конфронтацию с Западом. В частности, одними из его первых резонансных внешнеполитических инициатив было закрытие российских военных баз на Кубе и во Вьетнаме. Сделано это было с явным намерением показать администрации Джорджа Буша-младшего, что Россия готова и впредь выступать в роли лояльного партнера, который в свою очередь рассчитывает на понимание его собственных интересов. Но со стороны США не последовало никаких встречных шагов. Что и было продемонстрировано во время вторжения в Ирак.
— Любые интеграционные процессы на постсоветском пространстве Вашингтон воспринимает крайне негативно…
— Безусловно. В более открытой форме это проявилось во время первого Майдана в 2004 году. Надо сказать, американцы особо не скрывали своего стремления похоронить заключенное за год до этого соглашение о создании единого экономического пространства, в которое должны были войти четыре наиболее крупные постсоветские экономики – Россия, Беларусь, Украина и Казахстан. Любые интеграционные процессы на постсоветском пространстве воспринимаются Вашингтоном крайне негативно, и американские политики дали понять, что такие попытки будут встречать с их стороны самое ожесточенное противодействие.
Поэтому переоценка прежних ориентиров, которые ещё по инерции продолжали сохраняться в начале 2000-х годов, произошла в России ускоренными темпами, что в итоге вылилось в известную мюнхенскую речь Путина, где он обозначил новую внешнеполитическую повестку России. Конечно, эта речь возымела эффект «холодного душа». Но, тем не менее, каких-то практических выводов из той речи Запад для себя не сделал. К тому же Путина тогда многие воспринимали как главу государства, чей срок полномочий подходит к концу.
При президентстве Медведева было объявлено о перезагрузке отношений России с Западом, что давало основания считать, что отношения между двумя сторонами возвращаются во времена Бориса Ельцина. Но, как известно, в 2011 году последовала интервенция западных стран в Ливии с целью устранения Муаммара Каддафи. И, в отличие от реакции Медведева на события в Ливии, Путин, будучи тогда премьер-министром, публично заявил о неприемлемости таких действий.
После избрания Путина на третий срок возник сирийский конфликт при активном вмешательстве во внутренние дела этой страны со стороны Запада. И Россия по мере возможности стала ему противодействовать. А наиболее остро конфликт интересов между Западом и РФ произошел во время евромайдана в 2013-2014 году и продолжается по сей день. Бурные события 2014 года действительно ознаменовали некий рубеж, после которого стало очевидно, что Россию явно не устраивает тот мировой порядок, который сложился после 1991 года. И она предприняла ряд шагов по его изменению.
— Сейчас, говоря о холодной войне, подразумевают противостояние коллективного Запада во главе с США и России. Забывая, что есть Китай. Что можно сейчас сказать о роли Китая в международных отношениях?
— Китай так же, как и Россию, на Западе долгое время не рассматривали в качестве противника. Да и Пекин на протяжении многих лет вел себя достаточно сдержанно, основываясь на принципе, сформулированном ещё Дэн Сяопином, – «держаться в тени и при этом делать что-то реальное», или, проще говоря, «не высовываться». Китай действительно долгое время занимался решением своих внутренних задач и проблем, никак не заявляя о каких-то внешнеполитических амбициях. Но поскольку его экономическая мощь все больше возрастала, становилось понятно, что Китай не будет вести себя, как держава «средней руки».
Нынешний лидер Компартии Китая Си Цзиньпин является одним из наиболее харизматичных вождей Китая со времен Дэн Сяопина, а возможно, даже и Мао Цзэдуна. Та политика, которую в настоящее время проводит Си Цзиньпин, однозначно нацелена на усиление роли Китая на международной арене. И ему явно импонирует политический стиль того же Путина, с которым у него сложились достаточно дружеские отношения.
— В данный момент США активно ведут себя в Юго-Восточной Азии, а в частности, в акватории Южно-Китайского моря, где довольно часто можно заметить их корабли. Также Вашингтон активно налаживает отношения с соседями Китая. Если «слева» американцы имеют союзниками Южную Корею и Японию, то «справа» они активно налаживают отношения с Индией и Вьетнамом, с которыми проводят совместные военные учения. Таким образом, США стараются окружить Китай, заручившись поддержкой его соседей, чему в Пекине, конечно, не рады…
— Такую политику окружения Китай всегда воспринимал довольно болезненно. Если вспомнить 1970-1980-е годы, то в такой политике тогдашнее китайское руководство активно подозревало Советский Союз, который активно налаживал отношения с соседями Китая. Но при этом нужно сказать, что у Советского Союза не было цели, которую ему приписывали в Китае. Действительно, у СССР были очень хорошие отношения с Индией и с Вьетнамом, который долгое время балансировал между Китаем и СССР, но в конечном итоге склонился на сторону Советского Союза. Тогда это обострило отношения между Китаем и Вьетнамом. Несмотря на то, что обе страны до сих пор декларируют свою приверженность социалистическим принципам, это не помешало в прошлом Китаю предпринять военную операцию против Вьетнама и не мешает ему сейчас достаточно резко вести с Вьетнамом территориальные споры.
США пытаются использовать в своих целях противоречия между двумя странами, что в свою очередь является еще одним свидетельством парадоксальности нынешней мировой политики. Еще несколько десятилетий назад никто не мог представить, что в Вашингтоне будут рассматривать как партнера своего недавнего злейшего врага, от которого американцы когда-то потерпели унизительное поражение.
Таким образом, современные международные отношения снова стали определять национально-государственные интересы великих держав и противоречия между ними. Поэтому каждая страна выбирает себе союзников и партнеров, прежде всего исходя не из тех или иных идеологических пристрастий, а из собственных геополитических и экономических интересов.
-Каковы характерные черты, определяющие характер международных отношений в данное время?
— Возвращаясь к теме о холодной войне, напомню, что тогда существовали два военно-политические блока, которые сдерживали друг друга. Тогда как сейчас инструментов сдерживания становится все меньше. Поскольку порядок, установившийся после 1991 года с доминированием одного государства, на наших глазах уходит в прошлое.
В начале прошлого века мировым гегемоном выступала Великобритания, на пятки которой стала наступать быстро развивающаяся Германия. Что и привело в итоге к Первой мировой войне. То есть, имело место противоречие между старым империалистическим хищником и новым, на антагонизм между которыми со временем нанизались противоречия между другими странами.
Сегодня также наблюдается множество признаков именно такой ситуации. Есть сверхдержава, которая стремится всеми силами сохранить за собой роль мирового гегемона, и есть целый ряд крупных государств, которых такое положение не устраивает. Американские геополитики, в частности, Збигнев Бжезинский, говорили об этом с тревогой. В США со времен Киссинджера было понимание, что нельзя одновременно конфликтовать с двумя великими державами (в данном случае речь шла о Советском Союзе и Китае). И США долгое время считали большой удачей, что им удалось вырвать социалистический Китай из числа союзников СССР. В свою очередь, руководство КНР в сближении с США видело для себя конкретную выгоду.
Но на сегодняшний день Китай все более активно демонстрирует, что его интересы расходятся с интересами США, и находит для себя более приемлемым сближение с Россией. Конечно, в Пекине неоднократно заявляли, что не намерены вступать в союзы ни с какими странами. Но при этом КНР оказывает России вполне очевидную внешнеполитическую поддержку. Особенно это стало заметно после 2014 года, когда на Западе и в Украине заговорили о «внешнеполитической изоляции» России, во многом выдавая желаемое за действительное. Западноцентричный взгляд на вещи предполагает наличие единого центра силы. Но мир-то уже реально изменился. И такой взгляд более не соответствует действительности.
— К тому же сейчас наметились острые экономические противоречия между Евросоюзом и США, о чем ранее говорили как о чисто теоретически возможных…
— Эта тенденция наметилась после избрания президентом США Дональда Трампа. Что свидетельствует о все более проявляющейся эрозии трансатлантического единства, сложившегося ещё по итогам Второй мировой войны и казавшегося до последнего времени достаточно стабильным. Но те евроскептические настроения, которые стали все более проявляться внутри Евросоюза, во многом напоминают возврат к тем традиционным отношениям, которые существовали между западными странами ещё в XIX – начале XX века.
Североатлантическое единство во многом предполагало единство между англосаксонскими народами, глашатаем идей которых выступал в свое время Черчилль, и которые были им сформулированы в его знаменитой Фултонской речи.
— А Сталин после этого в интервью «Правде» отметил, что англичане, о превосходстве которых говорил Черчилль, поразительно напоминают немцев, которые говорили о превосходстве своей нации. В чем же корень противоречий между Европой и США в данное время? Англосаксонского единства нынче не наблюдается…
— После своего создания Европейский Союз вполне сознательно принял на себя роль младшего партнера США. И США сами активно способствовали закреплению за европейскими государствами данного положения, путем активного подталкивания Евросоюза к принятию в свой состав государств из бывшего соцлагеря. Притом что сама концепция ЕС, образованного на базе ЕЭС (Европейского экономического сообщества), изначально не предполагала включения в свой состав государств Восточной Европы. Стоит напомнить, что в то же Европейское экономическое сообщество на первых порах не планировали принимать даже ряд стран Западной Европы. К примеру, Великобританию долго не принимали в ЕЭС, так как Франция не хотела усиления американского влияния в Европе.
Но с дальнейшим расширением границ Евросоюза на Восток становилось все более очевидно, что это расширение существенно ослабляло влияние его стран-основательниц. Поскольку государства Восточной Европы, вошедшие в состав Евросоюза, в своей внешней политике ориентировались не столько на Париж и Берлин, сколько на Вашингтон. И сегодня это стало особо очевидно.
— А что бы вы сказали в этой связи о политике Дональда Трампа?
— Политика, которую проводит Трамп, имеет довольно иррациональный характер. Но при этом она базируется на интересах американских промышленных групп, которые, в отличие от финансового капитала, существенно ничего не выиграли от процессов экономической глобализации. И когда Трамп шел в президенты, он строил свою программу на защите национальных интересов. То есть, на том, что принято называть изоляционизмом.
В американской политике это не новое явление. После Первой мировой войны данная идея получила довольно большую популярность. По сути, основной смысл нового курса Трампа – возврат к политике последовательного протекционизма, активная защита экономических интересов американских корпораций при откровенном демонстративном пренебрежении и экономическом давлении на интересы других стран. И в этом смысле Трамп ведет себя гораздо более бесцеремонно, чем его предшественники.
Будучи изначально чуждым элементом для американского правящего истеблишмента, он оказался в очень невыгодном для себя положении. К тому же, на него навесили ярлык «агента Кремля», чем связали его по рукам и ногам, как во внутренней, так и во внешней политике. И более двух лет он всячески пытается избавиться от этого ярлыка, так как, с точки зрения американского правящего класса, любое заигрывание с Россией совершенно неприемлемо. Поэтому Трамп находится под постоянным давлением со стороны старых элит, которым он хочет доказать, что является сильным президентом, а не тем, кем его пытаются представить.
Действительно, поскольку Трамп не является системным политиком, а бизнесменом, ряд его шагов напоминают поведение слона в посудной лавке. И они уже привели к всплеску напряженности в целом ряде горячих точек планеты, которые ещё до недавнего времени считались замороженными. Однако последствия подобных действий могут быть самыми неожиданными.
По материалам: golos.ua