Что вы знаете о республике, которая просуществовала на оккупированной немцами Волыни целых полгода?
Ежегодно весной Волынь традиционно отмечает годовщину создания легендарной Колковской республики. В этом году ее 75-летие почтили во всех районах области. Хотя, если спросить рядового украинца, что он знает об этой республике, просуществовавшей на оккупированной немцами территории целых шесть месяцев, и где временно, до освобождения Киева, была даже самопровозглашенная столица Украины, уверена – большинство и не слышало о таком названии.
Кто интересуется историей, вспомнит, что была такая на Волыни в годы войны. Но это не удивительно: коммунистическая власть сделала все, чтобы стереть из памяти людей сам факт существования независимого украинского государственного образования в далеком 1943 году. Потому что это никак не вписывалось в миф об «украинско-немецких буржуазных националистах», мантры из которого до сих пор использует российская пропагандистская машина в войне против Украины. После войны Колки утратили статус райцентра и стали провинциальным поселком Маневицкого района. По мнению некоторых историков, они должны были бы стоять в одном ряду с Крутами и Базаром – как символ непокорности украинского духа.
Скромный знак Колковской республике в ее столице
КОЛКИ – ВРЕМЕННАЯ СТОЛИЦА УКРАИНЫ
В волынских архивах и музеях сохранилось немного оригинальных документов периода Колковской республики. Отошли уже в мир иной свидетели и участники тех событий. НКВД и КГБ уничтожили немало материалов, изъятых во время обысков и облав на повстанцев. Только воспоминания, которые успели зафиксировать историки, краеведы, журналисты, а еще материалы допросов в уголовных делах, возбужденных против участников украинского движения сопротивления, дают целостную картину того, как весной 1943 года на территории исторической Волыни в древнем городке Колки, основанном на берегах Стыри князем Романом Мстиславовичем, образовалась мини-Украина – прообраз независимого украинского государства. Как в княжеские времена, так и в 1943 году полесский городок, спрятанный меж непроходимых болот и лесов, стал неприступной крепостью для врага и островком украинской свободы. В окружении оккупантов, которые даже в помыслах не допускали украинской независимости, он продержалося в глубоком немецком тылу более полугода. С апреля по ноябрь УПА удерживала украинскую власть со всеми ее институтами и полностью контролировала территорию площадью 2,5 тысячи квадратных километров.
Датой создания Колковской республики историки называют апрель или май 1943 года. Первая попытка повстанческих подразделений выбить немцев из Колок состоялась еще ранней весной. Немецкий гарнизон отошел, но вскоре вернулся с новыми силами и повстанцам пришлось отступить. Но уже на Пасху они атаковали врага мощными силами и вошли в городок одновременно с трех направлений.
Очевидцы вспоминали: уже под вечер возле церкви прошел большой митинг, на котором руководители УПА обнародовали свою программу борьбы с немецким и советским оккупантом под лозунгом: «Волю народам – волю людині!» Все отобранное у немцев зерно, скот постановили вернуть селянам и призвали их обрабатывать землю, сажать и сеять, потому что весна в разгаре. Тогда же создали городскую управу. На въезде в городок была установлена украшенная цветами триумфальная арка с надписью: «Колки тимчасово до визволення Києва – столиця України».
Современные Колки
В ЦЕРКВЯХ И ШКОЛАХ ЗВУЧАЛ УКРАИНСКИЙ ЯЗЫК
Постепенно отделы УПА освободили от немцев и красных партизан другие населенные пункты Маневицкого, Цуманского, Рожищенского, Киверцовского районов Волынской области и Степанского и части Радивиловского районов Ривненщины. Всего под контролем администрации Колковской республики оказалось до четырех десятков населенных пунктов.
Колки стали не только административным, но и военным центром. Здесь дислоцировался штаб командующего УПА-Север Клима Савура, полицейский участок, надрайонная Служба Безопасности (СБ), Революционный суд, школы артиллеристов и минеров, конной разведки и политпросвещения. В Колках заработало много предприятий, которые обеспечивали всем необходимым в первую очередь повстанческую армию, подразделения которой стояли в близлежащих лесах на территории до 100 километров с запада на восток, или, как говорили повстанцы — « Від Пшебраже (польская колония и центр самообороны поляков в Киверцовском районе – авт.) до Постійно – Україна самостійна» (Постийное – село в Ривненской области – ред.).
В тогдашних Колках также работали две парикмахерские, столовая для повстанцев, мельница, оружейка, обувная мастерская, 6 швейных мастерских, занимавшихся пошивом повстанческих мундиров, пекарня, молокозавод, даже отель. Среди повстанцев нашлись специалисты, которые возобновили работу местной электростанции и подали ток в госпитали, школы, другие важные объекты. Для обеспечения населения продуктами действовали заготовительные конторы и перерабатывающие пункты.
Деньги на повстанческой территории республики не «ходили», потому что совершенно обесценились. Рассчитывались с жителями повстанческой валютой – бофонами (боевой фонд), своеобразными облигациям, которые УПА использовала для расчетов с населением за продовольствие, одежду, скот. На Волыни еще в старых довоенных домах можно найти в тайниках эту валюту. Однажды в одной командировке мне показывали бофон, найденный в старой печке. Командир УПА от имени украинского государства обязывался компенсировать хозяину стоимость переданного на нужды повстанческой армии имущества. В частности, кабанчика весом 100 килограммов. Правда, не уточнялось, когда компенсируют…
До начала нового учебного года Колковская администрация провела учительскую конференцию и напечатала свой букварь. Впервые за много десятилетий люди начали слышать родной язык в школе и церкви, так как служба Божья в храмах проходила на украинском языке.
Летом назрела острая потребность защитить селян на жатве. Отряды из Пшебраже, где собралось больше 10 тысяч поляков, не только нападали на украинские села, грабя и убивая, но и похищали зерно с полей, потому что такую массу народа надо было как-то прокормить. Поэтому встал вопрос организации отрядов самообороны. 30 августа Клим Савур издал указ, в котором приказал: «Кожен надрайон, район, село повинні стати військовим табором, а весь народ – здатним до оборони і наступу”.
Неизвестная сотня УПА
ДАЖЕ ДЕТИ БЫЛИ ВОВЛЕЧЕНЫ В ПОМОЩЬ ПОВСТАНЦАМ
Большое внимание командование УПА уделяло организации медицинской и санитарной службы. В отдаленных селах создавались небольшие госпитали на 5-10 коек, аптечные пункты. Большой повстанческий госпиталь, которым заведовала жена командира Рубащенко (Степана Коваля), разместился в селе Ситница. Помогали там местные девушки. Такой же госпиталь действовал и в самих Колках.
В архивах СБУ когда-то читала уголовное дело «Вишни», девушки из Ситницы, под руководством которой военную подготовку прошли 20 местных девушек 1920-1925 г.р. В 1943 все они прошли обучение или на курсах поваров, или на медицинских. Девушки собирали одежду, одеяла, продукты, то есть все, что нужно было для работы госпиталей УПА. Руководила ими окружная проводница, которая заведовала хозяйственной частью, Прасковья Нагорная, она же «Вишня». В 1948 году свидетели на допросах расскажут в деталях, как Прасковья Нагорная вступила в «антирадянську націоналістичну організацію» и как организовывала госпитали «для банди ОУН-УПА». Судьба осужденной «Вишни» неизвестна…
В той же Ситнице в доме Сергея Полищука действовала повстанческая типография, где работало шесть молодых парней и девушка. Позже, в 1944 году, в селе Вилька на Ривненщине тайник с этой типографией выдаст местный житель, и все воины подорвут себя гранатой. Среди погибших будет и Роман Полищук, сын хозяина дома. Эту историю описала в своем письме свидетель тех событий Мария Павельчик из Харьковщины. Роман был ее двоюродным братом. В Ситнице, по словам Марии, также работали различные мастерские, действовали медицинские курсы и курсы связистов для желающих (а таких было много). Почти все взрослое население, и даже дети, были вовлечены в помощь украинским повстанцам.
Она прислала несколько пожелтевших снимков, которые чудом уцелели, потому что много учебников и литературы забрали чекисты в 1944 году в хранилище ее родственников. На одной из них – осень 1943-го, похороны повстанца на кладбище Ситницы. Возле священника стоит раненый в руку командир, почетный караул воинов с ружьями на плечах, которые отдают последний долг побратиму, и сельские жители. На другой – освящение могилы погибших воинов в с. Ситница, многолюдное собрание военных и гражданских. Меня поразило, как много там детей! Эту могилу советская власть позже уничтожила бесследно.
И еще одно фото 1942 года, на котором учащиеся 7 класса местной школы со своим директором Наумовым. Почти взрослые, красивые ребята в вышиванках и белых рубашках с галстуками (и это глухое Полесье!), девушки красиво одетые. Они улыбаются в объектив и, наверное, еще почти ничего не знают об УПА. Пройдет только год, – их жизнь круто изменится и заставит взять в руки не книжку, а оружие. Хотя директор Наумов, его сын Юрий вместе с местными учителями, выполняя распоряжение администрации из Колок, успеют подготовить и распечатать учебник для школ – «Українознавство», по которому будут учиться дети Колковской повстанческой республики с первого сентября. А уже в первом бою с красными партизанами Юрий Наумов с товарищами погибнет. Чуть позже не вернется из боя, но уже с немцами, и родной брат Марии Павельчик, который тоже на той фотографии остался навсегда молодым и счастливым…
– В селе Яблонька в бою с фашистами погибли 18 солдат из этой боевки, среди них – и мой брат Иван Павельчик, еще пять ребят из Ситницы и Лища. Другие – неизвестные. Но это не остановило наших отважных борцов, которые в то время строили на легальном положении нашу независимость, – писала она в письме.
На праздновании 75-летия повстанческой республики
«НА САМОМ ВЫСОКОМ ЗДАНИИ КИЕВА МЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ВЫВЕСИТЬ ЖЕЛТО–ГОЛУБОЙ ФЛАГ»
В начале 90-х мне еще повезло застать в живых тех украинских повстанцев, которые воевали до 1944 года, то есть в годы немецкой оккупации. Их было немного, да и тем, кто уцелел после сталинских лагерей, не всем разрешили вернуться домой. Мои собеседники урывками вспоминали и Колковскую республику, хотя тогда общество еще почти ничего о ней не знало. Григорий Ярмольчук из Киверцев, псевдо Журавль, рассказывал, как он, молодой солдат-новобранец, принимал присягу в лесу весной 1943 года:
– Стоим выстроенные в четыре ряда. Проходит парадом кавалерия. (…) Из начальства на присяге был куренной Дубовый (Иван Литвинчук). Вроде и Шухевич был. Ребята говорили, что видели незнакомца на костылях – вроде Шухевича. А он, или нет – утверждать не берусь. Помню, тогда говорили, что в УПА числится уже до 600 тысяч воинов. Потому что если в каждом селе взять даже по 5-10 человек, это большая сила получается. Форму нам выдали зеленую. А так с полотна преимущественно шили. На Волыни мне воевать почти не пришлось. Сотня Верещаки пошла рейдом на Житомирщину. Это была агитационно-пропагандистская сотня «УПА – Восток», и ее задача, как нам сказали, – пробиться через оккупированные немцами территории в столицу Украины. На самом высоком здании Киева мы должны были вывесить желто-голубой флаг. Чтобы показать, что УПА воюет и что главный ее враг – немецко-фашистские оккупанты.
Еще один интересный рассказчик – Анатолий Федорчук из села Великий Омеляник под Луцком. К сожалению, ныне уже покойный. Забыть этого человека невозможно. В те тяжелые 90-е, когда все сетовали на жизнь, на невыплаченные зарплаты и пенсии, он говорил, плача: «Да я шелуху буду есть, чтобы Украина была!». Вспоминая Колки, Анатолий Павлович безгранично гордился тем, что было такое независимое украинское государство, пусть и в миниатюре. На оккупированной немцами территории они, патриоты и большие мечтатели, реализовали свою мечту о самостоятельной Украине, хоть и ненадолго. К подпольной работе он присоединился 16-летним парнем. В сотне Хмары из- за своего юного возраста получил псевдо Зеленька. Хотя таких, как он, в сотне было много.
– Мы молились каждый раз, когда садились кушать. Наша молитва была: «Боже великий, Творче всесильний». Стали смирно, прочитали молитву – и потом ужинаем или обедаем. Побыл я немного в Колках, а потом меня роевой назначил связным, носил почту повстанческую. Когда фронт приблизился, нашу сотню распустили. Часть ребят ушла на запад, часть осталась легализоваться. Я тоже вернулся домой. А в марте 1944-го меня уже арестовали. На нашем хлеву повстанцы ночевали, а тут облава. Перестрелка началась, и я начал убегать. Хоть был без оружия, но военный трибунал приговорил за измену Родине к высшей мере – расстрелу. Родителей тоже арестовали. В Лукьяновской тюрьме, куда меня отвезли, в камере ребята расспросили, за что мне дали «вышку». Рассказал – не поверили. Помогли написать письмо Калинину о помиловании несовершеннолетнего. И заменил Калинин расстрел 20 годами каторги, – рассказывал старый воин, внук которого тогда служил в армии.
Анатолий Федорчук пережить не мог, когда увидел солдата украинской армии в порванных сапогах. Потому что даже в 43-м воины УПА были обуты, а в независимой Украине солдатские сапоги каши просят…
НЕМЦЫ БРОСИЛИ НА УНИЧТОЖЕНИЕ КОЛОК ФРОНТОВУЮ ДИВИЗИЮ
Немцы боялись соваться в районы, которые полностью контролировала УПА. Хотя хорошо понимали опасность, вызревающую у них в тылу. Диверсии на железной дороге, погромы, саботаж заготовки хлеба и мяса – это одно. Но иметь в тылу такую неконтролируемую силу – немецкое командование такого допустить не могло. Осенью несколько раз делали попытки уничтожить Колки местные гарнизоны, ведя наступление одновременно по нескольким направлениям. Украинские повстанцы отбивали эти атаки легко. Для борьбы с непокорной республикой враг вынужден был снять с фронта регулярные части с танками, артиллерией и авиацией. Многодневные бои закончились поражением украинцев. 4 ноября 1943-го Колковская повстанческая республика фактически перестала существовать. Во время немецких авианалетов погибло до 500 колковчан и городок почти дотла выгорел.
Повстанка Нина Омельчук с псевдонимом Грозная в разговоре со мной вспоминала, как был уничтожен госпиталь УПА в Колках. Женщина из села Староселье пошла к немцам и сдала место расположения госпиталя. За это получила в награду еду.
«25 раненых ребят там добили фашисты. Она не успела еще дойти домой, как следом уже шла ее смерть. Пришла домой, разложила гостинцы, радуется, а тут ребята наши на пороге», – рассказывала Нина Омелянчук.
Повстанцы со штабом отступили в село Комарово. По свидетельствам очевидцев, они продержались там еще до декабря. Вот что сообщал в приказе № 7 комендант военной округи "Турив" 16 ноября 1943 года: "В останніх часах німці посилили сильно кампанію винищування відділів УПА. В акціях беруть участь літаки і танки. Хвиля німецького нищення і терору охопила всі простори між Горинню і Стиром. На Цуманщині, Колківщині та інших сусідніх районах повно німецького війська. Все граблять і палять. Не лишають нікого і нічого. По селах дуже шукають за криївками. Населення під сильним німецьким терором показує місце криївок. Акцію ведуть широко і на довгу скалю". Отошли подразделения УПА с этих территорий только под натиском отступающих немецких фронтовых частей в январе 1944-го.
Нина Романюк, Луцк
По материалам: www.ukrinform.ru