«Но можно тронуться умом, Когда увидишь этот дом, Представить, что когда-нибудь Ты здесь закончишь жизни путь», — написал когда-то известный композитор, впечатленный посещением одного из домов престарелых. О том, как живется в Украине дедушкам и бабушкам, вынужденным волею судьбы спать на казенных простынях и есть государственный хлеб, как звучит их «преклонных лет вечерний звон», корреспондент ГолосUA расспросил у основателя благотворительного фонда Let’s Help Ольги Бондаренко.
— Ольга, как люди попадают в дома престарелых?
— Когда три года назад мы впервые посетили все дома престарелых в Киевской области, то были шокированы тем, что данная тема находится за пределами интересов общества. Люди, которые живут в этих заведениях, никому не нужны. К ним относятся как к какому-то отработанному материалу. Пользы социумуна данном этапе своей жизни они уже не приносят, поэтому никто не тратит деньги на их содержание. Никому нет дела до того, как они живут и чем, хотят они чего-то или нет. Это брошенные доживать люди.
Мы спросили у руководителя одного из таких учреждений, чего хотят эти люди, и получили ответ: «Они не хотят ничего, кроме одного – умереть». На вопрос: «Но почему?» — нам ответили: «Вы посмотрите, в каких комнатах и по сколько человек живут эти люди, на каких постелях они спят. Эти условия явно ниже человеческого достоинства. Это ужасно стыдно».
После этих неожиданных слов решение пришло сразу: будем помогать домам престарелых.
Многие из обитателей этих домов оказываются там волею случая. Большая часть теперь уже наших подопечных даже подумать не могли, что когда-то попадут в дом престарелых и будут заканчивать свою жизнь в одиночестве. Любой может оказаться там, даже если у него есть любимая семья. Никто не застрахован от аварий и других трагических событий. Друзья, знакомые и соседи – это, безусловно, хорошо, но никто из них жить с больным одиноким стариком не будет, и воды ему не принесет, и памперс не поменяет. Поэтому, если человек не в состоянии сам себя обслуживать, у социальной службы просто не остается выбора, кроме как определить его в соответствующее заведение.
К сожалению, в нашем обществе существует унизительный стереотип: старость – это прошлое. Поэтому те, кто помогают, в том числе занимаясь благотворительностью, рассуждают так: лучше я поддержу ребенка, поскольку у него есть будущее. Но ведь старость – это тоже будущее. Будущее каждого из нас, однако мы предпочитаем об этом не думать. На самом же деле, от того, как в нашем обществе будут жить пожилые люди, зависит жизнь этого общества в целом.
— В Украине дом престарелых – это место, где люди просто доживают свой век, или у них все же есть возможность достойно и спокойно стареть?
— На самом деле, дом престарелых – если он нормально организован — это замечательное место, где человек может, наслаждаясь жизнью, провести свои лучшие зрелые годы. Ибо жить в социуме гораздо лучше, чем в одиночестве, сидя в квартире, даже если в обществе сиделки. Попадая в дом престарелых в США или Европе, люди начинают жить заново. У них формируется комьюнити, создаются пары, они могут выезжать на экскурсии, путешествовать. У них продолжается жизнь, и выглядит это как отдых в хорошем пансионате.
В Украине, к сожалению, условия в подобных местах удручающие, они никак не способствуют долголетию. Но мы, безусловно, стараемся изменить ситуацию к лучшему. Сейчас, например, пытаемся провести в каждый дом престарелых Интернет, обеспечить настольными играми, спицами для вязания и таким образом показать этим людям, что жизнь там может быть интересной и разнообразной. И вот когда одна из наших подопечных подошла к волонтеру и попросила привезти ей духи (женщина в любом возрасте продолжает оставаться женщиной) — мы поняли, что движемся в правильном направлении. После этой просьбы у нас в офисе был праздник!
— А много людей в домах престарелых?
— В гериатрических пансионатах на территории Украины проживает 22 тысячи людей преклонного возраста. В Киевской области 12 таких заведений, в них живет 600 человек. В Черкасской области – 1100 человек. Во Львовской – 800-900 человек. Это пока три региона, которыми мы активно занимаемся. При этом следует учитывать, что уровень финансирования зависит от того, в чьем подчинении такой пансионат находится. Если это учреждение на балансе области – то ситуация там достаточно неплохая, если на балансе районного или сельского совета – то возможности у них значительно скромнее.
— Насколько открыты дома престарелых для помощи?
— Безусловно, открыты. Хотя, вполне естественно, когда вы приходите в первый раз – определенная степень недоверия присутствует, дескать, зачем вам это надо, для пиара? Но если вы решили помогать, то помогайте — и вам будут рады. Следует отдать должное руководству таких заведений – они не запирают людей, как в клетке, и максимально позволяют с ними общаться.
Вообще в этом месте главный и непреходящий дефицит – это общение. Если завяжете разговор с дедушкой или бабушкой, которым вы приглянулись, то услышите множество историй из их жизни – о женихах, невестах и рыболовных трофеях.
— Пообщавшись с нашими гражданами почтенного возраста, поделитесь, что они говорят: легко ли привыкнуть к новому статусу и неожиданному месту жительства? Там есть психологи?
— Никаких дополнительных опций с точки зрения кадров, которые могли бы заниматься проблемами психологического свойства, как у тех, кто там работает, так и у тех, кто там живет – нет. Государство на это денег не выделяет. Хотя, по наблюдениям, адаптивная помощь нужна и обитателям, и персоналу. Например, у людей преклонного возраста существует такая вещь, как деменция – они могут многое забывать. Могут иногда что-то не то, не так и не теми словами сказать. Поэтому выдержать подобного рода работу достаточно сложно, с психологической точки зрения нужно быть уравновешенным и спокойным человеком. Именно для этого и нужен психолог.
Впрочем, быстрота адаптации во многом зависит от администрации. Кто-то способен выслушать, понять и помочь. Кто-то знает все про каждую свою бабушку и про каждого дедушку, следит за их судьбами. А бывают и такие, кто просто утром приехал, а вечером уехал, и понятия не имеет, кто живет в «застенках» вверенного ему дома престарелых.
— Государству эти люди нужны? Как оно реагирует на эту тему?
— В своем отношении к этой проблеме мы прошли несколько этапов. Сначала только изучали ситуацию. Потом пришли к выводу, что вся система гериатрических учреждений доведена до крайнего уровня запущенности — так наступил этап полного отторжения всех государственных институтов, занимающихся этой проблемой. Однако очень быстро пришло понимание того, что. просто возмущаясь и выражая недовольство, мы никак не изменим ситуацию. Стало понятно, что нужен диалог, нужны партнерские отношения с теми, кто принимает решения, и только таким образом можно эффективно влиять на ситуацию.
К счастью, государство очень боится журналистов и общественных активистов, потому, прислушиваясь к ним, потихоньку решает конкретные вопросы, но далеко не все. Так, например, именно средствами и усилиями нашего фонда (без помощи государства) во всех домах престарелых Киевской области было закуплено реабилитационное оборудование заменена посуда, кровати. Это чрезвычайно важно, потому что на кроватях люди в таком возрасте проводят 70% своего времени.
В обществе должен быть сформирован запрос на нетерпимость к тому, что бабушки и дедушки живут в плохих условиях. Только так ситуацию можно изменить в корне.
— О чём молчат, о чём мечтают люди «третьего» возраста?
— Уверенно могу сказать – они живут прошлым. Они живут памятью. Всё потому, что их нынешняя жизнь не приносит им особого удовольствия. Поэтому они стараются из глубин своей памяти извлечь тот заряд позитива, который позволит им не впадать в смертный грех под названием уныние.
Мне бы не хотелось культивировать страх и рассказывать душераздирающие истории, но я познакомилась с одной женщиной в одном из таких домов, которая среди множества фотографий, вместивших всю её прошлую жизнь, особо выделяла фотографию погибшей дочери. Но хуже всего, что это была не просто фотография дочери, это был её снимок в гробу. На вопрос: «Зачем вы на это смотрите?» — она мне ответила: «Я хочу хотя бы так помнить её лицо». Вот она, неоценимая роль психолога – как раз для таких случаев, чтобы помочь человеку выйти из подобного состояния.
Хотя, опять-таки, люди разные. Кто-то совершенно не обращает внимания на то, в какой постели он спит и что ест, старается быть на позитиве, и встречает тебя разговорами о женихах и помадах. А ведь эти люди тоже прошли через множество тяжелых моментов в своей судьбе.
Неисповедим твой путь, и ты не знаешь, где закончится твоя жизнь. Среди наших подопечных в Березанском доме престарелых была женщина, которая в советское время руководила «Детским миром» в Киеве. Она умерла в прошлом году. Поистине никто не знает, с какой высоты упадёт и что ему уготовано.
В Ржищевском доме престарелых в минувшем декабре умер генерал, оказавшийся там только потому, что у него вся семья погибла в автокатастрофе и просто некому было за ним ухаживать. Разве мог он знать, где окажется в последние годы жизни? При этом круг его общения, по крайней мере телефонного, был достаточно высок и весом, он разговаривал с депутатами, живя в доме престарелых.
Если говорить о мечтах, то, к примеру, там же живет режиссер, который честно признался, что еще хотя бы раз хотел бы выйти на сцену или создать какую-то постановку.
В любом случае – все эти мечты напрямую связаны с их прошлым.
— Какая помощь чаще всего нужна этим учреждениям?
— Критически необходимы памперсы, потому что государственный бюджет выделяет деньги на один памперс в день на одного лежачего человека. А памперсы — это как раз то, что позволяет людям находиться в чистоте и чувствовать себя достойно. Всегда нужна бытовая химия, которая дает возможность поддерживать определенный уровень чистоты, но стоит очень дорого. А еще — старые люди, как дети, очень любят сладкое. Но не стоит везти им ириски, поскольку с зубами в этом возрасте у большинства трудности. А вот бананы, зефир, шоколадные конфеты принимаются просто на «ура».
Но главная звезда и бестселлер, пользующийся просто безумной любовью у бабушек и дедушек – это селёдка. В меню она бывает не очень часто, потому что на питание одного пожилого человека в день выделяется смешная сумма — в пределах 20-25 гривен.
— Вы сказали, что у многих проблемы с зубами. Следует ли это понимать так, что уровень медицинской помощи там оставляет желать лучшего?
— Среди медицинских проблем, основная – это зубы. Потому что дорого. А уровень медицинской помощи определяется тем, где находятся эти дома – очень часто они расположены при психоневрологических диспансерах. Хотя их местонахождение именно при таких учреждениях — вопрос спорный. Заслужила ли бабушка, проработавшая всю свою жизнь воспитателем детского сада, на склоне своих лет смотреть на людей с расстройствами психики?! Но в этом случае в нашем распоряжении главврач и некий уровень медпомощи. Дома, которые находятся в селах и райцентрах, этого не имеют, но у них есть договоры с больницами и поликлиниками, которые в случае необходимости их обслуживают.
— Жизнь дедушек и бабушек в частных домах престарелых лучше? Их много в Украине?
— Мы следим за развитием этих институтов. И нужно сказать, что, в принципе, это непаханая целина, свободная ниша для развития бизнеса, если, предположим, кто-то захотел бы этим серьёзно заниматься.
Но при этом существует ряд особенностей и рисков. Дело в том, что в нашей ментальности почему-то заложено, что отдать своего близкого человека в такое заведение – это позор, он должен жить со своей семьей при любых обстоятельствах. И совершенно неважно, что родственники заняты своей жизнью, и их очень часто дома нет, и пожилой человек большую часть времени остается один.
За границей решение переехать в подобного рода комплекс – это осознанное решение. Называть эти учреждения комплексами – совершенно правомерно по той простой причине, что они созданы как целая инфраструктура, где вместо столовой – ресторан, где рядом аптека, где у каждого – маленькая, но удобная квартира, в которой может полноценно жить даже колясочник. Там живут, арендуя эти апартаменты, только пожилые люди, достойно коротая свои дни.
У нас же ценовая политика так называемых частных домов престарелых колеблется на уровне 8-18 тысяч гривен в месяц. Однако за эти деньги предлагаются такие же условия, что и в государственных – по 5 человек в комнате и один человек на этаже. Это, мягко говоря, несерьёзно. Для того чтобы создать нечто подобное американскому и европейскому опыту, нужно не менее 30 тысяч гривен в месяц. Есть ли у нас люди, способные заплатить такие деньги? Есть ли у нас пенсии такого уровня? Нет, и даже не предвидятся.
В высокоразвитых зарубежных странах человек откладывает ежемесячно 5% от своего дохода в специальный фонд, и к 55-60 годам там накапливается достаточно крупная сумма — в пределах полумиллиона долларов. Естественно, любой пансионат будет рад таким средствам. Вот так и создаётся достойная старость.
В Украине же реалии таковы, что на содержание любого человека пансионату перечисляется 75% его пенсии и 25% выдаются пенсионеру на руки. Сколько это в абсолютных цифрах — посчитать не составит труда.
В настоящее время в Киеве функционирует четыре так называемых частных пансионата, однако разницу между государственным и частным, которая априори должна быть, вы не ощутите. К сожалению, наши частные пансионаты скорее похожи на хосписы.
— Скажите, в качестве резюме, что такое дом престарелых с высоты 2018 года? Это приговор или выход?
— А что лучше для бабушки, которая не способна обеспечить себе достойный уровень жизни в старости (так вышло, так случилось) – продавать свою последнюю тарелку в подземном переходе, чтобы купить хлеба или всё-таки, несмотря на все свои опасения, попасть туда, где она получит хотя бы минимальный уровень заботы о себе? Я считаю, что такие заведения нужны. Другое дело, в том виде, в котором они сейчас существуют, они быть не должны. В то же время следует учесть, что система социальной защиты переживает период трансформации. Болезненной, но необходимой.
По материалам: golos.ua