Апрельскую встречу северокорейского и южнокорейского лидеров Ким Чен Ына и Мун Чжэ Ина многие успели окрестить исторической. Особый акцент встречи придавал тот факт, что корейские лидеры встретились на демаркационной линии, которая делила полуостров на Северную и Южную Корею со времен войны 1950-х. После подписания Пхан Мун Чжонской декларации Ким Чен Ын встретился с главой КНДР, а также заявил о намерениях провести переговоры с президентом США, Дональдом Трампом, что еще несколько месяцев назад казалось для мировой общественности нонсенсом. Следуя измененному курсу Пхеньяна, можно говорить о радикальном изменении внешней политики одного из самых закрытых и при этом опасных государств мира. Но все ли так оптимистично, как кажется на первый взгляд? Об этом и других аспектах внешней политики корреспондент ГолосUA пообщался с политологом, экспертом Киевского центра политических исследований и конфликтологии Антоном Финько. — Антон, что нужно знать о политике Северной Кореи для понимания внешнеполитических процессов в данном регионе сегодня?
— Ни для кого не секрет, что нынешняя южнокорейская администрация во главе с левоцентристским кандидатом Мун Чжэ Ином изначально придерживалась возвращения к политике «Солнечного тепла» (ряд политических действий, начатый в начале 2000-х годов, направленный на потепление в отношениях между Северной и Южной Кореей, — Авт.). Но случившаяся эскалация на корейском полуострове перечеркнула планы южнокорейского руководства. Поэтому в нынешней ситуации Южная и Северная Корея воспользовались возможностью встречи для того чтобы осуществить деэскалацию и сделать все возможное, чтобы вывести корейский полуостров из-за состояния обострения отношений.
В любом случае, наблюдая за ситуацией на Корейском полуострове, международная общественность должна понимать, что в начале 1950-х годов прошлого века корейский народ понес очень серьезные утраты: большая часть материальных ресурсов и жилого фонда страны уничтожены. А корейский народ является достаточно трудолюбивой нацией и заслуживает, чтобы больше не использоваться в мировой борьбе за сферы влияния.
— Какое значение для мировой политики имеет встреча лидеров Северной и Южной Кореи?
— Встреча глав Северной и Южной Кореи на высшем уровне – это шаг к деэскалации и к тому, чтобы вывести страну из состояния холодной войны, которая на Корейском полуострове законсервировалась.
В этом, во многом, заинтересован Китай, поскольку деэскалация снижает возможность наращивания американского военного присутствия в этом регионе. Также, это открывает для Китая дорогу для улучшения отношений с Южной Кореей. Помимо этого, обе стороны, подписав декларацию, подготовили почву для встречи лидеров США и Северной Кореи, если она состоится. К слову, полной уверенности в этом сегодня нет.
— Можно ли считать, что решение о денуклеаризации — это главное решение встречи?
— Дело в том, что принятая декларация между Северной и Южной Кореей, выдержана в крайне общих выражениях – это пока лишь намерения, и не более того. Не нужно преувеличивать значимость этих документов. Это касается как гуманитарного сотрудничества, так и экономического взаимодействия, так и вопросов, связанных с ядерным разоружением. Поэтому на данный момент, анализируя Пхан Мун Чжонскую декларацию, мы имеем дело с перечнем позитивных намерений, которые не представляют четкий сценарий по денуклеаризации (разоружению, — Авт.). Очевидно, что в дальнейшем обе стороны будут по-разному смотреть на процесс разоружения.
— По итогам встречи можно говорить о возможном воссоединении двух Корей?
— Предполагаю, что обе стороны будут в дальнейшем придерживаться риторики создания конфедеративного государства с сохранением двух существующих общественных систем. Важно понимать, что встреча корейских лидеров вовсе не есть предзнаменованием сценария какого-либо молниеносного объединения.
— К чему, на ваш взгляд, приведет новая внешняя политики Ким Чен Ына?
— Мы поймем силу дипломатических позиций Пхеньяна только по итогам встречи Ким Чен Ына и Дональда Трампа (если она, конечно, состоится). Именно эта встреча позволит судить о существующих договоренностях, поскольку встреча северокорейского и южнокорейского лидера лишь заявила об общих намерениях.
— Чего стоит ожидать от встречи Ким Чен Ына и Трампа?
— Речь пойдет о замораживании ракетно-ядерных испытаний. Но Пхеньян будет заинтересован в сохранении уже имеющегося в его руках ракетно-ядерного потенциала. Вероятно, что встреча Трампа и Ким Чен Ына завершится неким компромиссом, который сохранит лицо обеим сторонам.
— Возможно ли, что изменение внешнего курса политики — это тактический ход Ким Чен Ына?
— Дипломатическая линия Пхеньяна отличается чрезвычайной осторожностью. Северокорейское руководство – это мастер лавирования и возвращения в итоге к жесткой политике. При этом выход США из ядерной сделки с Ираном стал для северокорейского руководства настораживающим фактом. Ведь теперь те, кто в Пхеньяне с осторожностью относятся к возможным договоренностям, будут иметь в руках аргумент, который говорит о том, что уже имеющееся соглашение со стороны Вашингтона, может быть перечеркнуто.
— Чего, на ваш взгляд, изменением внешнеполитического курса, хочет достичь Ким Чен Ын?
— Думаю, северокорейская администрация проявляет готовность идти на уступки касательно ракетно-ядерных испытаний и ожидает смягчения режима санкций против нее. И в тоже время, она будет заинтересована в сохранении своего ракетно-ядерного арсенала.
По материалам: golos.ua