Мужчины и женщины. Они разные, как инь и янь, но во всем равные. В том, что касается реализации своих политических и общественных прав, в частности. Так, по крайней мере, гласит украинская Конституция и законы. Насколько права гарантируемые сопоставимы с правами реальными для женщин в украинской политике сегодня, в интервью корреспонденту ГолосUA рассказал политолог, народный депутат Украины 6-го и 7-го созывов Александр Доний.
— Александр, как вы считаете, почему в украинском парламенте нет исключительно женской партии?
— С конца 19 века в Европе усилилась борьба женщин за свои права. И она, в первую очередь, велась за право голосовать. Борьба эта была непростой, в некоторых странах доходило до уличных конфликтов.
Следующим этапом стало участие женщин не только в избирательном процессе, а и в политическом. И мы уже видим, что женщина-премьер и женщина-президент в Европе — обычное явление.
В то же время в некоторых странах участие женщин в политике регламентируется квотным принципом. Это довольно популярно в странах северной Европы, например, Скандинавии, где зафиксирован процент женщин в публичной политике и в парламенте через партийные квоты. В других европейских странах кроме партийных квот существуют ещё законодательные квоты.
В Украине роль женщин усиливается. Напомню, что в последней Верховной Раде еще времен СССР, когда она не избиралась, а фактически назначалась, руководителем Верховной Рады была Валентина Шевченко.
Дальше были женщины-депутаты, прошедшие через конкурентный избирательный процесс. Наивысшей должностью женщины, которой она достигала в нашей стране, был пост премьер-министра — помните, Юлия Тимошенко его занимала.
В этой каденции ВР две женщины – заместители главы парламента. Таким образом, нельзя говорить, что в Украине существуют какие-то серьёзные преграды для женщин.
Кстати, относительно квотного принципа. Предыдущий созыв Рады внес свою лепту в утверждение этого принципа в украинской политической реальности. Именно они зафиксировали квотный принцип впервые в украинском законе. Но Центральная избирательная комиссия незаконно упразднила эту норму. Это недопустимо, ведь впервые в истории Украины не Конституционный суд, а ЦИК взял на себя функцию изменения законодательства! Надругательство над Конституцией со стороны ЦИК. Но так как квота женщин не была заполнена на то время в провластной партии со стороны Петра Порошенко, то на это посмотрели сквозь пальцы. Хотя я настаиваю на том, что эта норма была упразднена незаконно.
Что касается отдельных политических проектов, то были попытки организации политических партий, например, «Женщины Украины», которая не смогла пройти в парламент. Это условный разряд не общеполитических, а сегментарных проектов, которые поднимали на свое знамя в качестве основного лозунга гендерное, возрастное несоответствие. В этой же нише потом возникали молодежные проекты и партии пенсионеров. Но они не пользовались достаточной популярностью у электората. Они не набирали необходимого числа голосов, поэтому или растворялись в других политических проектах, или просто уходили в небытие.
— Скажите, почему, как правило, все эти попытки были неудачными, и чаще всего организованная группа женщин становились женским крылом какой-то политической партии, где на первых ролях были мужчины?
— Это связано с тем, что серьёзной дискриминационной составляющей по отношению к женщинам в современной украинской политике нет. А это не способствует объединению женщин. Если права не нарушаются, то платформа для объединения отсутствуют. Должна быть ведущая цель, которой политические силы хотят добиться вместе как конечного результата своей деятельности. Это не только объединение по определенным признакам. Должна быть идея. Поэтому, если женщины и так проходят в Верховную Раду, то нет смысла подчеркивать свое преимущество, вызванное половыми признаками.
Поэтому усиление роли женщин в украинской политике можно прогнозировать, чего нельзя сказать об отдельной успешной политической партии. Это объективный процесс.
— В каких сферах в политике украинские женщины стремятся к реализации?
— Нет сфер, в которые бы целенаправленно шли женщины, руководствуясь гендерными признаками. Если посмотреть, то в украинскую политику приходили женщины из самых разных сфер: это бизнес, например, Юлия Тимошенко — вначале она шла в энергетическую сферу, а потом пошла в направлении ответственности за все сферы жизни, то есть стала премьер-министром. Есть женщины, которые пришли из экономики — например, Н. Королевская. Журналистика стала отправной точкой для политической карьеры И. Геращенко. Общественная деятельность стала трамплином к политической карьере И. Климпуш-Цинцадзе. Культура и медицина делегировали О. Богомолец, бизнес и медицина направили в политику Р. Богатыреву.
Но кроме примеров успешных политиков, были и те женщины, которые в политике не смогли реализоваться. Они попадали в политику в списках политических партий, где их основной ролью было создание иллюзии присутствия. Это хорошо видно на примере певиц, которые стали народными депутатами. Например, Таисия Повалий — в «Партии регионов». С формальной точки зрения она была в этот период политиком. Или Руслана — она попала в Раду от «Нашей Украины». Или Злата Огневич, которая была депутатом от «Радикальной партии». Много ли законодательных инициатив они успели разработать, пребывая в статусе политиков? Кажется, их законодательная деятельность не была такой же успешной, как музыкальная.
И вот теперь мы приходим к тому, что женщин, успешных в других неполитических сферах, используют для получения популярности у электората в качестве узнаваемого лица. Таким образом, эти женщины не реализуют личные политические амбиции, а способствуют реализации амбиций других.
— Насколько далеко, с вашей точки зрения, простираются политические амбиции украинских женщин?
— Амбиции у политика — это нормально. Если нет амбиций — нечего вообще идти в политику. Человек должен иметь определенную цель, у него должна быть сформирована система взглядов, и он хочет, в нормальных реалиях, — свою систему взглядов внедрить в жизнь для улучшения жизни других граждан, в украинских реалиях – к сожалению, для собственного обогащения и получения власти. Политика в любом случае — это борьба. Поэтому мотивации не зависят от того, женщина ты или мужчина.
Женщины ничем не отличаются от политиков мужчин, и ставят себе самые высокие цели. Вот уже несколько женщин в Украине объявили, что будут баллотироваться на пост президента — это Тимошенко, Богословская, Богомолец. Была попытка у Л. Богуцкой, но спустя некоторое время она заявила, что прекращает свою избирательную кампанию.
То есть это как раз и говорит об амбициях.
Но вопрос в возможностях. В США, к примеру, женщину президентом готовы видеть 95% населения, а в Украине — 70%. Это свидетельствует о большем консерватизме Украины и меньшей продвинутости. И это не только в вопросе женщин. Ко многому украинцы еще не готовы, особенно это касается вопросов толерантности.
— Насколько обитатели украинских политических джунглей готовы видеть равноценную женщину рядом с собой?
— В свое время я как политик получил сотрясение мозга, когда «Партия регионов» пыталась ратифицировать Харьковские соглашения антиконституционным способом. Вообще фактов драк и нападений на политиков-мужчин в украинской политической истории достаточно много. При том, что в этих баталиях принимали участие политики совершенно разного окраса. Но, если говорить о насилии в отношении женщин, то кроме случая с бутылкой нардепа Тетерука, которой он ударил Александру Кужель, вы больше подобных инцидентов не сможете назвать. К счастью, до физического давления тут меньше доходит, а это значит, что при всем равенстве, понимание, что женщина требует мягкости в отношении, у мужчин присутствует. То есть это уже вопрос воспитания.
А вот ругательные слова могут встречаться, как и в обществе в целом, но намного больше в политической среде их все же между мужчинами.
— Насколько именно женщины-депутаты эффективнее мужчин в продуцировании разнообразных законодательных инициатив в нынешней каденции парламента?
— У меня нет уважения к нынешней каденции Верховной Рады, впрочем, как и к прошлым, так как парламентаризм загнивает как институция. Наши депутаты не могут принимать самостоятельные решения. Все решения принимаются на Банковой. Они в превалирующем большинстве случаев принимают законы, не читая их. Поэтому, если брать депутатский корпус в целом, то он не заслуживает внимания. Это не самостоятельный элемент. В этом плане женщины не выбиваются на общем фоне. Нельзя сказать, что они лучше и эффективнее, или хуже и менее эффективны. В общем, нынешняя Верховная рада — худший из примеров. Это деградация парламентаризма. Независимо от гендерной принадлежности.
— Не унижает ли женщину квотирование?
— Дискуссия по этому поводу в разных странах не дошла до какого-то логического завершения. С одной стороны, идет подталкивание политических сил к формальному увеличению количества женщин в политике. Тут уместно использовать термин, который был распространен в США — это «позитивная дискриминация». Это внедрение определенных льготных условий с той целью, чтобы меньшинство смогло достичь определенного уровня в общественной иерархии, чтобы изменить предыдущую несправедливость. Вот в странах Скандинавии для выравнивания этой несправедливости и ввели квотирование. В некоторых странах это явление критикуют, но оно довольно хорошо работает во многих странах Европы. Там политическая система стабильная. Таким образом система квот пользуется популярностью там, где политическая и экономическая система успешная.
То есть, даже если такой метод использовать временно, все равно он дает позитивные результаты. В Украине таким образом каждая политическая сила могла бы прийти к какому-то выводу в отношении необходимости формирования списка 50 на 50 — согласно гендерному балансу в стране, хотя у нас женщин даже больше.
Но политические партии в Украине так не делают, поэтому их нужно к этому подталкивать. Поэтому я позитивно отношусь к законодательному квотированию, мне кажется, его нужно внедрять, чтобы политические партии меняли баланс.
Другое дело, что квоты не обеспечивают качество. Политиком может стать любой человек, но принесет ли он пользу обществу? Поэтому участие женщин не должно рассматриваться как догма, исключительно ради участия.
— Как вы думаете, исходя из того, как проходит нынче политический процесс, в следующем парламенте будет много женщин?
— Говорить о том, что Украина является парламентско-президентской республикой, могут только люди, мало владеющие ситуацией. Украина — классическая президентская республика, где основной уклон в области полномочий как раз в сторону президента. В Конституции одних упоминаний про возможности и обязательства Президента — 47. Просто те, кто не очень осведомлён, забывают, что в президентских республиках тоже есть парламент. А теперь мы переходим к самому интересному. Рейтинг у всем известной женщины-кандидата в президенты сейчас ровно в два раза больше, чем у следующего за ней кандидата-мужчины. А избирательные процессы президентский и парламентский у нас связаны.
Таким образом, если мы говорим о распределении полномочий, то в руках президента у нас сосредоточен основной массив полномочий. Поэтому украинское общество уже сейчас, до начала избирательного процесса, готово предоставить ровно в два раза больше полномочий именно кандидатке в президенты. Далее, как раз потому, что у нас по факту президентское государство, можно говорить, что возможное избрание этой кандидатки приведет к цепной реакции.
Следовательно, чисто в теоретическом аспекте, женщин-депутатов в парламенте может и будет больше. Но нам сейчас нужно говорить не только об этом. Нам сейчас стоит говорить о том, что мы должны вернуть доверие и уважение к институту парламентаризма как такового. Потому что должность народного депутата в Украине сейчас — это должность ручной собачки, которая ни на что не влияет и решений не принимает, которой позволено подавать голос. Вот этого быть не должно.
— Вы говорите, что нет тем, которые объединили бы женщин. А как же тот факт, что каждая вторая воспитывает ребенка одна. Плюс существует насилие над женщинами…
— Видите ли, вы сформулировали сейчас чрезвычайно острые проблемы, проблемы, которые действительно имеют место быть в нашем обществе. Но у нас существует ряд особенностей. У нашего общества короткая память. Более того, наше общество не имеет привычки анализировать действия власти и соотносить те или иные изменения с теми или иными историческими персонажами, которые эти изменения производят в общественной и социальной жизни. Скажем, простой пример: при президенте Ющенко наша Верховная Рада приняла решение: за рождение первого ребенка семья получала финансовую помощь от государства, которая позволяла нормально встретить на этой земле только что родившегося человека. За первого ребёнка давали 12 тысяч, за второго — 25, за третьего — 50 тысяч. Теперь мало кто помнит, но и при следующем Президенте Януковиче Верховная Рада ещё подняла выплаты – до 26 тысяч, 50 тысяч и 100 тысяч соответственно. Сейчас, после Майдана, при курсе 28 эта помощь составляет 10 000 гривен одноразово, и еще 800 гривен ежемесячно в течение нескольких лет, то есть, радикальное уменьшение поддержки семьи, детям и рождаемости. Но граждане не очень поняли, какие махинации уже новая власть произвела после нашего Майдана. Мы были так воодушевлены и так радовались новой власти, что не успели понять, как новая власть начала красть будущее у нации.
Украинский избиратель очень падок на сладкие речи. Он по-прежнему любит ушами, вследствие чего его очень легко обмануть, чем и пользуются все украинские политики, независимо от половой принадлежности. Но есть реальная проблема. Украинцы продолжают оставаться вымирающей нацией. При нынешних темпах убыли населения где-то через 180 лет мы можем вообще, как нация прекратить свое существование. А теперь у меня вопрос — кто об этом говорит? На пальцах их можно посчитать. Большинство из нашего политического класса подобные вещи не заботят и не интересуют. Поэтому вполне правильно и целесообразно будет определить украинское общество как общество иллюзорной демократии, где существуют формально демократические процедуры и институты, но общество как таковое просто не умеет или не хочет ими пользоваться. Поэтому для того, чтобы подняться на высший уровень демократического развития, нам следует пройти все эти процессы. Я не уверен, что двух грядущих избирательных кампаний нам для этого хватит. В этом и есть основная беда.
— В плену каких иллюзий, по вашим ощущениям, будет предложено существовать украинскому избирателю на сей раз? Скажем, на предыдущих выборах очень популярны были комбаты…
— Давайте попробуем разобраться в том, как нас с вами в очередной раз обманут. Видите ли, украинские выборы как явление и как процесс совершенно не зависят от реальной политической ситуации и от общественных настроений. Украинскими выборами занимаются только те, кто имеет большие деньги. В связи с этим именно они, а не украинское общество, определяют повестку дня этого избирательного процесса. Определяют они ее на фоне социологии, которую сами же заказывают, и которую помогают им трактовать несколько приближенных экспертов. Поэтому если по результатам этой социологии их чуткое ухо уловит, что в избирательных списках должны быть не комбаты, а волонтеры или деятели церкви — будьте уверенны, они там появятся. Но эти люди не появятся там по выбору народа, а исключительно по воле кукловодов, которые управляют избирательным процессом. Таким образом, и выборы у нас – не выборы. Это чемпионат по очковтирательству. И изменить эту ситуацию, превратить нашу страну из страны деграданта на фоне Европы в нормальную страну можно только двумя средствами: через демонополизацию экономики, и через реальную заинтересованность во власти со стороны малого и среднего бизнеса, и возможностью для него реализоваться во власти.
На сегодняшний день можно констатировать, что с украинским избирательным процессом в его нынешнем виде и состоянии происходит просто катастрофа.
У нас сейчас два сегмента, которые отстранены от принятия решений – с одной стороны, это люди, которым не на что жить, а с другой – средний класс, который заработал денег, на которые он может жить, но его слой очень маленький, и влияние на политические процессы ничтожно. В противовес этим двум сегментам — небольшая кучка ультрабогатых людей, которые и принимают все решения, покупая, в том числе, для этого самых активных людей из категории среднего класса (журналистов, общественных деятелей, деятелей искусства). Таким образом, можно говорить о том, что мы находимся на историческом переломе, и куда мы отправимся, зависит только от нас. Нам необходима «Мировоззренческая Реформация».
По материалам: golos.ua