Опубликованные хакерами документы содержат по всей видимости неизвестные суду подробности о последних годах жизни митрополита Владимира (Сабодана) и роли его правой руки – митрополита Александра Драбинко во взаимоотношениях бывшего предстоятеля УПЦ МП со светскими властями.
5 июля исполнится 4 года с того дня, как бывший предстоятель УПЦ МП митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан) покинул этот мир. Несмотря на то, что последние годы перед кончиной Блаженнейший тяжело болел, его смерть до сих пор окутана ореолом таинственности и скандала.
Как известно, 22 июня 2014 года, аккурат за две недели до трагического дня, митрополит Александр Драбинко, многие годы бывший правой рукой предстоятеля, обвинил Виктора Януковича и его окружение в оказании давления на церковь и попытках физически устранить митрополита Владимира. По его словам, наши украинские врачи по указанию властей скрывали онкологический диагноз от Блаженнейшего и не оказывали ему необходимого лечения.
Однако несколько дней назад хакерская группировка «КиберБеркут» опубликовала материалы СБУ, некоторые из которых заставляют по-новому взглянуть на события четырехлетней давности.
Письмо из забытого прошлого
В 2009 году Св. Синод УПЦ МП назначил Александра Драбинко – тогдашнего секретаря Блаженнейшего, – ответственным за ситуацию с состоянием его здоровья. Летом 2011 года епископ Александр сопровождал митрополита Владимира в его поездке на лечение в Германию. Именно тогда врачи немецкой клиники Макса Грюндига проф. Йорг Фишер и Петер Маузер впервые заподозрили наличие у предстоятеля УПЦ МП онкологического заболевания. Чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения они рекомендовали проводить контрольные гастроскопии каждые 3 месяца. Об этом говорится в их письме на имя Владимира Сабодана, которое было опубликовано хакерами в ряду других документов СБУ на Александра Драбинко.
Выходит, Драбинко был в курсе о подозрениях на онкологию еще в 2011 году. И будучи доверенным лицом предстоятеля, именно он не обеспечил выполнения врачебных предписаний и позволил раку желудка прогрессировать, пока не стало слишком поздно.
Только в августе 2013 года, то есть спустя два месяца после начала «изоляции» митрополита Александра в связи с нашумевшим похищением монашек, во время плановой операции врачи с удивлением для себя обнаружили у Блаженнейшего рак желудка. Но уже четвертой степени.
Несмотря на это, как рассказал генеральный прокурор Юрий Луценко, комментируя расследование уголовного дела о доведении митрополита Владимира до смерти «с августа 2013 года митрополит Владимир выдал Драбинко доверенность на принятие решений относительно лечения, требующих подписи больного».
Материал прослушки №1
Судя по опубликованным материалам прослушки его телефона, утверждения о том, что с июня по декабрь 2013-го Драбинко был полностью изолирован от митрополита Владимира и не мог организовывать его лечение, не соответствуют действительности.
Так, 5 октября 2013 года в беседе с архимандритом Филиппом Жигулиным митрополит Александр Драбинко рассказывал, как убеждал бывшего предстоятеля УПЦ МП не принимать назначенные врачами лекарства, так как они могут помутить рассудок.
Здесь надо обратить внимание на контекст разговора. Александр Драбинко был недоволен тем, что пока он был под стражей, митрополит Антоний (Паканич) якобы подписал у Предстоятеля обращение религиозных деятелей в поддержку евроинтеграции. По мнению Драбинко этот недосмотр был виной Вадима Новинского.
По-видимому, митрополит Александр опасался, что критика, обрушившаяся на Блаженнейшего в связи с выражением политической позиции, помешает ему прикрываться им как ширмой для своих действий. Из этих же соображений ему было необходимо сохранить видимость дееспособности Предстоятеля.
В то же время, владыка Александр собирался «разрулить» эту ситуацию «в нужном для президента русле», хотя и выражал недовольство пророссийским курсом Януковича. Вопрос был в том, кто из иерархов, готовых сотрудничать с властями ради должности Предстоятеля, предложит больше. Митрополит Александр предлагал не просто подконтрольную церковь, а независимую от других религиозных центров – можно сказать, собственную церковь президента. Однако реализация его плана требовала времени и поддержки самих властей.
Материал прослушки №2
Уже через месяц, в ноябре 2013 года те же Филипп и Александр радовались инспирированному Драбинко отказу Блаженнейшего уехать на лечение во Францию – туда, куда по их более поздним заявлениям Предстоятеля якобы «не пускал» режим Януковича.
Как сообщал сайт Цензор.НЕТ, во Франции Блаженнейшему экстренно удалили опухоль, провели курс химиотерапии. Именно онколог французской клиники Pitié Salpêtrière Давид Хаят, которому так не доверял Драбинко, вытащил митрополита Владимира с того света.
Из ноябрьского разговора с Жигулиным также следует, что организованный Драбинко в феврале 2014 года консилиум был лишь прикрытим его махинаций с «лечением» митрополита Владимира. А вскоре после врачебного совещания, 24 февраля подал Св. Синоду УПЦ МП рапорт о неспособности Блаженнейшего исполнять свои обязанности.
Почему доверенное лицо Предстоятеля приняло такое решение именно тогда? Ведь, как несколько месяцев спустя заявлял сам Драбинко, «Блаженнейший в последние годы пользовался его головой». Быть может, разгадка в том, что за несколько дней до этого произошел захват митингующими правительственного квартала, и Янукович сбежал, окончательно прешив свою политическую судьбу?
Вероятно, митрополит Владимир, служивший ширмой для создания провластной церкви руками Драбинко, перестал представлять для него какую-либо ценность. Теперь, чтобы доказать свою нужность победившим силам Майдана и защитить свою репутацию от угроз СБУ, митрополиту Александру необходимо было, наоборот, открыто заявить о себе как о главном борце за автокефалию, готовом пойти на конфликт со своим священноначалием.
Установит ли что-нибудь следствие?
И, наконец, еще одна загадка, которая все еще ожидает своего решения. Последнее письмо Виталию Захарченку от 10 декабря 2013 года, якобы написанное митрополитом Владимиром, содержит тезис о том, что отсутствие рядом с ним митрополита Александра стало причиной несвоевременного установления онкологического диагноза. Но разве рак Блаженнейшего мог развиться до четвертой степени за два месяца «изоляции» Драбинки? Врачи французской клиники говорили, что диагноз надо было ставить 14 месяцев назад. Понимал ли это автор письма? Был ли это сам Предстоятель, или это «голова Драбинки» пользовалась его именем?
