Прошла почти неделя с момента ужасной трагедии в небе над Тегераном, которая унесла 176 невинных жизней, включая 11 украинских граждан. Это стало первым серьезным кризисом для президента Зеленского после его избрания. Она разоблачила реальные проблемы новой власти, прежде всего, неспособность принимать быстрые правильные решения в экстремальных ситуациях, а также недостаток профессионализма и компетентности силового блока.
Источник — НВ
При отсутствии содержательных качественных подходов не сработал и главный козырь власти — высококлассные коммуникационные возможности. Поэтому, так и остались без ответа многие вопросы, которые интересуют украинское общество и дипломатическое сообщество.
Во-первых, почему нет надлежащей оценки информационного сообщения посольства Украины в Иране (читай МИД Украины) об отсутствии оснований рассматривать трагедию как террористический акт или ракетное нападение? Вряд ли соответствующее сообщение появилось без согласования с Киевом, как этого требует дипломатическая практика. А поспешное размещение этой информации, мгновенно разлетевшейся по эфирам, лишь подтверждает, что шаг этот был далек от спонтанного и негативно влиял на имидж Украины.
Во-вторых, почему первых телефонных контактов президента Зеленского пришлось ждать более полутора суток? В таких чрезвычайных ситуациях глава государства должен реагировать мгновенно и быть первым в определении линии реагирования страны. Зато в первые 36 часов мы наблюдали за тем, что об этой трагедии говорили «о нас без нас» другие лидеры и другими сигналами.
В-третьих, почему глава государства лично дал поручение генеральному прокурору открыть уголовное производство по катастрофе самолета МАУ в Тегеране, а заодно приказал и осуществить «проверку летной годности всего гражданского флота»? Таким образом была заранее, еще до выводов следственной комиссии и выяснения всех обстоятельств трагедии, возложена ответственность на экипаж и украинскую сторону. Такой подход подрывает доверие к профессионализму украинских летчиков и реноме украинского авиаперевозчика. Это вопрос принципа.
В-четвертых, почему МИД Украины не выдал вовремя рекомендации украинским гражданам воздержаться от поездок в опасный регион? С начала года на Ближнем Востоке разворачивались события, указывающие на неизбежность ухудшения условий безопасности. «Ракетный пинг-понг» должен быть достаточным основанием для соответствующих действий МИД на упреждение. Возможно тогда и так называемый «рабочий визит» президента Зеленского в Оман стоило бы не совершать. Хотя бы с тем, чтобы не подвергать его опасности, а с ним — и украинских граждан. Обидно, но такое предупреждение дом на Михайловской выдал уже постфактум после трагедии с украинским самолетом.
В-пятых, почему так и не активизированы усилия по созданию Совместной международной комиссии по расследованию катастрофы с участием стран, граждане которых пострадали, с учетом стандартов международной гражданской авиации? Будем надеяться, что запланированная на этой неделе встреча министров иностранных дел стран, граждане которых пострадали в катастрофе, в Лондоне завершится соответствующим решением.
В-шестых, почему украинская власть продолжает тянуть с инициированием спецзаседания Совета Безопасности ООН? Произошла чрезвычайная трагедия международного масштаба и ответственность за нее лежит не только на иранской стороне как операторе опасной военной техники, но и на производителе этой техники — Российской Федерации. Как могло случиться такое, что соответствующие образцы оружия не смогли в автоматическом режиме установить гражданский объект и обезопасить от катастрофы мирных граждан? Мир должен услышать правду, ведь везде, где появляется российское оружие, гибнут люди. И это не только об «иранской катастрофе».
И последнее — почему украинская власть до последнего отрицала возможность сбивания украинского борта в результате ракетного нападения, в то время как наши международные партнеры в один голос заявляли о наличии доказательств причастности иранской системы ПВО? Аргументы украинских чиновников о «важности сохранения конструктивной атмосферы сотрудничества с Ираном» трудно воспринять. В то время когда под угрозой оказались имидж и национальные интересы украинского государства, власть фактически стала на защиту позиции Ирана — страны, которая четко позиционируется как союзник РФ и не поддерживает нашу борьбу за восстановление территориальной целостности Украины. Подтверждение тому — системное негативное голосование Тегерана в ООН по резолюции о ситуации на временно оккупированных территориях нашей страны.
Ответы на все эти и многие другие вопросы важны для четкого понимания качества и эффективности деятельности украинской власти в вопросе защиты национальных интересов. Украина все еще находится в состоянии гибридной войны с российским агрессором, и на ошибки, некомпетентность и нерешительность мы просто не имеем права. На кону — наше будущее как независимого и суверенного государства. Надо уметь бороться.
