Владимир Зеленский пришел в политику с намерением не воспроизводить, не подражать и не повторять ложные практики политических предшественников. Он — за честный суд, реформированную прокуратуру, сильную правозащиту. То есть он — за такую систему уголовного правосудия, где царит верховенство права, где работает защита, обвинение и суд, которые держатся на принципе презумпции невиновности.
И действительно. Генеральный прокурор Юрий Луценко, который возглавлял ведомство последние три года при президентстве Петра Порошенко, не жалел определений и эпитетов в адрес людей, подозреваемых в совершении преступлений или просто малосимпатичных как самому генеральному прокурору, так и обществу: взяточников, предателей, воров и тому подобное. Видимо, презумпцию невиновности он считал ненужной церемонией, которую эти люди не заслуживали.
Между тем, Европейский Суд по правам человека — неутомимый институт, который постоянно занудствует и в своих решениях напоминает о маркерах правового государства — отмечает, что действие принципа презумпции невиновности распространяется на публичные высказывания относительно подозреваемого лица. Чем выше должность публичного служащего, который затрагивает вопросы виновности человека, тем более весомым это является для общества, и настраивает против подозреваемого людей еще до вынесения приговора компетентным судом.
Генеральный прокурор Украины Луценко не был юристом и уже не является генеральным прокурором. Нынешний президент Владимир Зеленский по образованию является правоведом, и на должность главы ГПУ назначен юрист.
Впрочем, 10 октября, во время пресс-марафона, вся страна услышала такие слова президента: «Когда я пришел на второй день я думал, мы будем всех коррупционеров сажать. При этом, когда первые наручники надели, все сказали «ай-ай-ай», президент не имеет права влиять на правоохранительные органы».
Когда справедливость выхолащивается
Осознает ли президент Украины, что это его ироничное, даже шутливое выражение абсолютно неуместно для вещания политика новой формации?
Да, запрос общества на справедливость чрезвычайно высок, поэтому все без исключения политические силы в предвыборных кампаниях используют тему борьбы с коррупцией и обещают всех посадить.
Безусловно, вор должен искупить свою вину через наказание, также в местах лишения свободы. Безнаказанность действительно выхолащивает справедливость и развращает общество.
Однако в правовом государстве на справедливое правосудие эффективно работают полиция, органы следствия, прокуратура, адвокатура и суды. Органы, которые в своей деятельности независимы.
В Украине же вполне приемлемым кажется, когда глава государства и не только он во время учредительного заседания Национального совета по вопросам антикоррупционной политики при президенте Украины говорят, что Высший антикоррупционный суд должен производить обвинительные приговоры, и отмечают карательный уклон этого института, «потому что этого хотят Люди». Когда председатель Офиса президента Андрей Богдан — до назначения адвокат-практик — во время этого же заседания отмечает, что «не может преобладать соблюдение прав человека над желанием государства наказать преступника».
Но суд даже антикоррупционный не является карательным институтом. Суд заслушивает стороны, свидетелей, экспертов, изучает доказательства, признает вину или оправдывает обвиняемого человека.
И именно приоритет прав человека и свобод над желанием государства наказывать и составляет принцип верховенства права.
Люди говорят «да»?
Во время упомянутого выше пресс-марафона в ответ на вопрос относительно ареста бывшего народного депутата Сергея Пашинского Зеленский предложил журналистам «выйти на улицу и спросить людей, Пашинский это — бандит или нет?»
«Я даю вам 100 процентов: сто человек спросите — сто человек скажут «да», — убежден Зеленский.
Но не должен ли знать глава государства, принцип презумпции невиновности — «каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты» — закрепленный во Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Конституции Украины?
Можно спрашивать не только сто человек, можно спрашивать тысячи, можно даже одного человека, например, нынешнего генерального прокурора Руслана Рябошапку, которого президент определяет как «на 100 процентов своего». Но их ответы не являются определяющими для признания человека виновным.
Относительно вины человека не проводятся социологические опросы, референдумы, не считаются дислайки или ругательства в социальных сетях. Этот вопрос находится исключительно в плоскости правосудия.
Это решение должен принять исключительно суд. Именем Украины.
Слова президента касаются каждого
Можно быть сколько угодно не в восторге от господина Пашинского, считать его поступки недостойными. Но это не значит, что критерием виновности человека для президента Украины должно служить нафантазированное им же мнение народа. Ай-ай-ай, господин президент.
Если кто-то думает, что в отношении господина Пашинского это вполне приемлемо, потому что он — вампир, бандит или гнида, а меня это не касается, потому что меня за что?
Это так это не работает. Потому что когда разрушается принцип, на котором основывается справедливое правосудие, ошибочные решения затрагивают не только «общественных язычников», они касаются всех. Они касаются вас.
И о вас опросят сто, двести, сколько надо людей — и получат вменяемый ответ. И по обвинению персонально для вас найдется причина, было бы желание, влияние, пренебрежение процедурами. Это доказано, в частности, Берией и Сталиным.
На самом деле не надо иметь юридического образования, чтобы осознавать ценность презумпции невиновности, свободы и личной неприкосновенности. Потому что презумпция невиновности в большей степени является вопросом мировоззрения, и отношение к этому принципу демонстрирует соблюдение достойного отношения и к человеку, и к праву, и к правосудию. А нарушение этого принципа является позорной политической практикой.
Невероятно опасно тенденция, когда первые лица государства вводят тренд, когда общественная ненависть подменяет собой приговор суда.
Когда Высший антикоррупционный суд может превратиться в «бешеный принтер» обвинительных приговоров. Потому что этого хочет народ.
Источник — DW
