У Украины есть риск заболеть политической клаттерофобией. В стремлении же к порядку мы можем потерять вкус свободы
…А знали ли вы, что есть психическое расстройство, которое называется клаттерофобией? Это такое паталогическое стремление к порядку.
Им, оказывается, страдает известная всем Ким Кардашьян. Правда, не знает, что страдает. А наоборот – воспринимает как достоинство. В ее коттедже в Хидден Хилз каждая вещь обречена на собственное место, предметы гардероба – пронумерованы, игрушки и одежда троих детей маркированы именами (чтобы не забыли, где чье). Потому что ей так легче, а террор в отношении близких выносится за скобки.
Глен Кростон, написавший книгу о психологии риска, объясняет эту фобию сложным детством, «воспитанием в нестабильной обстановке». А профессор Карл Леонгард, автор «акцентуированных личностей», предупреждает, что это отклонение приводит к паранойе.
Общества с нестабильным «детством» западают на клаттерофобию политическую. Когда так желательно все пронумеровать, наклеить наклейки, расставить всех, как элементы в таблице Менделеева: смутьянов – в тюрьмы «варягов» – в апатриды, ЛГБТ – на задворки, цыганские лагеря – в пепел, инородцев – вон из правительства, олигархов-патриотов – на власть, олигархов безыдейных – на помойку… Или наоборот.
И с надеждой для кого-то шагают по Крещатику «национальные дружины» – со странными флагами и понятными лозунгами вроде: «Не боимся применить Силу, чтобы установить на улицах Украинский Порядок!». А им навстречу – другие, с транспарантом: «Бандера придет – порядок наведет!»
Почему, спросите у них, во втором пришествии Степан Андреевич должен заниматься порядком, почему не благосостоянием народа, укреплением гривни, не экономическими реформами? Почему? Потому стоит навести порядок, услышите в ответ, и это решит много проблем. Возможно – все.
Нас бесят наши порядки, до печенок достают. Но мы за них пасть порвем, стоит кому-то извне приняться их ломать – посольству США или МВФ. Это – наши порядки, и нам их терпеть!
И беды наши мы видим не в том, что наши порядки плохие, а в том, что у нас их много, а не один – железный и крепкий, заведенный дедами и отцами. И тот, кто действует по заведенному порядку, он и есть «порядочный человек».
И не время ли, накручиваем себя, уберечь страну от беспорядка: землю – от свободной продажи, государственные спиртзаводы – от приватизации, армию – от натовских принципов, Антикоррупционный суд – от независимости, железную дорогу – от Балчуна, медицину – от Супрун?
Тех, кто шагает с факелами «за порядок», полиция не трогает. Они как бы «свои» – за порядок. Не «расшатывают лодку», не разводят грязь и анархию в палатках возле Рады, не грозят майданами.
Силовики и власть напряженные, но благожелательные. Война ведь – и горячая, и информационная. А на войне так желательно не разрывать боевые порядки. Поэтому тем, кто за сильную руку, разрешается многое, и не важно – чьей именно рукой они грезят.
Впрочем, те, кто в борне, и те, кто в «Бриони», – все видят каждый на свой манер. Кому-то нужен Статус Кво, а другим – социальный статус. Кто-то видит беспорядок в «барыгах», кто – то — в «популистах». Кто-то видит их союз, а там – хоть третий рим, хоть третий рейх – лишь бы порядок.
Неужели устали от свободы?
Еще Эрих Фромм когда-то сказал на редкость удивительную вещь: «порядок – лишь страх свободы». Не хаоса, не беспорядка – свободы.
Еще дальше идет в своих рассуждениях польская лингвистка и философ Анна Вежбицкая: бессознательный страх (Angst) всегда является источником стремления к порядку. Страх за себя и родных, за привычный круг общения. Страх перед тем, что кто-то опередит по жизни и карьере, перед безудержным течением времени, перед грядущим днем.
Великий мыслитель Мирослав Попович в книге «Красный век» задумался над вопросом: а не страх ли перед внезапной свободой заставил культурный и образованный немецкий народ поверить в спасительный «порядок» (die Ordnung) и броситься в объятия Гитлера?
Ведь не было ни экономических, ни политических причин, Попович пишет: «Веймарская республика имела едва ли не самую демократическую на то время конституцию, в 1924-1927 годах реальная заработная плата выросла на 37%, а в 1929 году она превысила (на 2 %) довоенный уровень!»
Но Гитлер убедил всех, что все плохо!
А просто воспитанные на ценностях империи Вильгельма II немцы, одолев невзгоды и ужасы Мировой войны, не побороли трудностей свободы. «Для среднего немца, который еще помнил времена кайзера, довоенная Германия была лучше республики», – пишет украинский философ.
И уже потом, в Нюрнберге, вяло отвечая на вопросы следователей: почему они выполняли преступные приказы, рядовые гестаповцы из концлагерей смерти отвечали: «Такой был заведен порядок».
Это ж так спокойно на душе, когда 20 лет подряд тобой правит один привычный гном, и когда – чем дальше, тем меньше – от тебя лично что-то зависит. Именно поэтому, а не вследствие гениальности вождя, российские интеллигенты вслед за Чулпан Хаматовой скулят: «Лучше Северная Корея, чем революция».
И у Януковича – разве не был порядок? Все понимали – кто здесь пан, а кто холоп. И страусы ухоженные были, и "йолка", несмотря на ночь, уже торчала.
К сожалению, на Западе в нас до сих пор еще не верят: в неотвратимость наших изменений, в то, что не вернемся в Россию – физически и ментально, что не будем искать среди чужих или своих продвинутого диктатора. Потому что они знают – чего стоит порядок без свободы. А мы уже забыли.
Я понимаю нас. Всем надоела вечная политическая грызня: и злость берет, и хочется, чтобы, как в том анекдоте, пришел лесник и выгнал из леса всех – и партизан, и фашистов.
И некоторые снобы напрягают, и нервы не железные, и хочется по-простому – когда «порядок бьет класс». Хотя это означает лишь одно: когда структура убивает личность, а военная форма исправляет недостатки внешности, потому что лиц ты уже не различаешь.
В стремлении к порядку мы можем потерять вкус свободы. А потеряв свободу – потеряем творчество, потому что настоящее творчество в порядок не вписать. Оно, как говорил Умберто Эко, легко ломает традиционные коды, законы, языки, обычаи и стили. Зато выстраивает свои, и до тех пор, пока большинство в них не вникнет, все вокруг воспринимается как беспорядок.
Поэтому беспорядок – это не всегда зло. На кладбище порядок, он он мертв. Необходимо движение, и обязательный риск, и креативность, и свобода творчества.
А возможно ли оно без индивидуализма, образованного и оптимистичного, когда ты не подчиняешься воле Вождя или большинства, а только своей собственной? И творишь вопреки устоявшимся порядкам?
Ведь Господь в земной жизни своей никаких порядков не устанавливал, а познакомил нас с основами добра и понятием зла, принципами достоинства и морали, а еще подарил свободу воли. Чтобы мы, не оглядываясь на других, могли решать – жить с этим или нет? И за свой выбор судьбой отвечали.
А наш Евромайдан – это хаос был или нет? Из Москвы и Межигорья он таким казался – раздражающим, дымящимся броуновским движением. А мы все это видели иначе. Без признанных вождей, без дисциплины улья, плакатов под копирку, форм и маршей «в ногу». Мы ощущали даже не «порядок», а ритм времени. И гордились, и не совсем понимали – где истоки такого ощущения.
А дело в том, что это был Майдан индивидуальностей и индивидуалистов, где каждый сам себя призвал и сам мобилизовался. И каждый стоял за свое, личное, собой выстраданное, и сам для себя определил грань, до которой есть силы держаться. И сам для себя начертил красную линию, за которой – зрада. В этом единстве разнообразие было чем-то неуловимым, которое мы тогда, казалось, поймали в ладонь, но, как солнечный лучик в детстве, не были способны удержать.
И страшно сейчас не собрать потерянное воедино. И ждем, что кто-то придет и соберет…
Евгений Якунов. Киев.
По материалам: www.ukrinform.ru
