Джиджи Хадид объяснила, почему не считает себя конкуренткой сестры Беллы

Джиджи и Белла Хадид

На днях 23-летняя Джиджи Хадид украсила обложку американского Elle, который появится в продаже 19 февраля. Модель дала интервью Нине Гарсия и снялась в эффектной фотосессии, которая прошла в Рио-де-Жанейро. SPLETNIK.RU собрал самые интересные цитаты.

Про конкуренцию с сестрой Беллой 

У нас с Беллой очень разные стили. Работа, которой хочет заниматься Белла, — это не та работа, которую я ищу. Во многом она вдохновляет меня. Мы учимся друг у друга.

Про дебютный показ

Это было шоу Джереми Скотта в рамках Недели моды в Нью-Йорке. Я так нервничала, что не могла дышать. Я тогда спросила: «Ты действительно хочешь, чтобы я открыла его? Я никогда не ходила по подиуму». За эти годы я освоила это искусство. Многие люди считали, что у меня ужасная походка. А все потому что они буквально наблюдали за тем, как я учусь.

Про маму

Да, я выросла в известной семье. Я признаю, что у меня есть некоторые привилегии в этом плане. Поскольку моя мама была звездой шоу «Настоящие домохозяйки Беверли-Хиллз». Однако люди думают, что мое детство прошло перед камерами, и теперь все дается мне легко. Это абсолютно не так. Моя мама была моделью. Когда ей было 16 лет, она переехала в Штаты, чтобы заработать деньги для своей семьи, которая осталась в Голландии. Мой папа был беженцем и всего в жизни добился сам. Я усердно работаю, чтобы мои родители могли гордиться мной.

Про митинг против Трампа

Я пришла на этот митинг в 2017 году, потому что я знаю историю моей семьи. Моя семья была благодарна за возможность изменить свою жизнь. У каждого могла произойти такая ситуация. Всем нужен шанс. Важно, чтобы люди были более открытыми.

Про болезнь

Когда я переехала в Нью-Йорк, мне диагностировали болезнь Хасимото. Это хронический воспалительный процесс в щитовидной железе, который называют также «хроническим тиреоидитом». Обычно он бывает у людей среднего возраста. Мне же поставили диагноз очень рано. В старших классах у меня участились случаи задержки воды в организме. Даже после тренировок меня будто раздувало, причем просто так это не проходило. И я всегда была уставшей. Это было тяжело.

Когда мне было 17 или 18 лет, мне назначили лекарство, которое многие люди начинают принимать, когда им под 50 (оно может привести к плохим последствиям, если вы принимаете его слишком долго). Поэтому моя мама изучила нетрадиционные методы лечения. Кроме того, в Калифорнии я пошла к врачу, который специализируется на терапии каннабидиолом (это один из как минимум 113 каннабиоидов, обнаруженных в конопле. — Прим. ред.).

Как диагноз мешает работе

Есть разные уровни сумасшествия: приключения мне нравятся, и в моей жизни их много. Но я смелая, а не идиотка. Я знаю свои пределы. Я никогда не связываюсь с творческой командой, которая предлагает что-то, что может оскорбить других людей. Все из-за той ситуации, когда меня неправильно поняли. Тогда я была совсем юной и в глубине души знала, что это не та деятельность, к которой я должна стремиться. Поскольку я стала успешнее, люди теперь больше прислушиваются ко мне. У меня есть больше уверенности, когда я думаю, что что-то не так, и я могу отстаивать свою позицию.

По материалам: www.spletnik.ru