Украинская вакцина против COVID-19: вопрос времени и денег

Украинская вакцина против COVID-19: вопрос времени и денег

28.08.2020 16:42

Укринформ

Там, где будут массовые прививки, финал эпидемии прогнозируют в конце этого года

Пандемия коронавирусной инфекции COVID-19 охватила практически весь мир. Несмотря на меры предосторожности, в Украине официально подтверждено 112 тысяч случаев заболевания, 2,45 тысячи смертей и 55 тысяч случаев выздоровления.

Наука утверждает, что если у вас нет врожденного иммунитета, нужен приобретенный. И есть только один способ уберечься от инфекции – прививка или вакцинация.

Две недели назад президент Украины Владимир Зеленский поручил ученым разработать вакцину от COVID-19. Президент даже пообещал 1 млн грн автору успешной разработки вакцины, хотя при этом оговорился: в стране есть гениальные ученые, но оборудования и медицинской науки нет, а на создание исследовательского центра нужно время.

Между тем, в Харькове вот уже более 130 лет действует Институт микробиологии и иммунологии им. Мечникова Национальной академии медицинских наук Украины (НАМНУ). Этот Институт, ровесник всемирно известного Института Луи Пастера в Париже, все эти годы не менял профиль деятельности и при любой власти не прекращал свою основную миссию: разрабатывать вакцины, сыворотки и другие лечебные и диагностические препараты для борьбы с инфекционными болезнями.

Корреспондент Укринформа побывала в Институте и расспросила ученых об их сегодняшнем дне и перспективах.

ОТ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ – К МИРОВОЙ СЛАВЕ

— В последние годы о разработках ученых Института, о которых раньше немало писали и в научных изданиях, и в прессе, знают только специалисты. Может, они засекречены? – Спрашиваю заместительницу директора Института по научной работе, кандидата медицинских наук Надежду Скляр.

— Могу успокоить: биологическое оружие здесь не разрабатывают и, тем более, не производят. Мы – мирные люди, и если речь о медицине, особенно, о борьбе с инфекционными заболеваниями, то задача Института, который учрежден в 1886 году как Пастеровский прививочный институт и бактериологическая станция Харьковского медицинского общества, – обеспечить людей средствами защиты от опасных болезней, то есть, гарантировать им качество жизни, – говорит Надежда Скляр.

— С чего же начинался Институт, и какую первую вакцину здесь создали?

— Давайте заглянем в наш музей. Здесь представлена вся история отечественной микробиологической науки, то есть, история нашего Института.

В мае 1886 года в Харькове произошел несчастный случай: двух мальчиков-братьев укусила бешеная собака. Один умер, а в судьбе другого приняли участие харковские врачи, впоследствии первые руководители Института Николай Протопопов и Юлий Мотте. Через местную прессу они обратились в Харьковское медицинское общество за пожертвованиями, нужными для отправки этого мальчика в Париж, где Луи Пастер разработал вакцину против бешенства и сам осуществлял спасительные прививки. За 2 дня собрали 700 рублей серебром – большие деньги по тем временам. Поэтому в Париж отправили не только пострадавшего мальчика, но и двух молодых врачей – для изучения метода Пастера и применения его в Харькове. Вернувшись из Парижа, врачи провели исследования по изучению "яда бешенства" и способам его введения в организм человека, чтобы получить антитела для профилактики и лечения этой болезни. Уже в феврале 1887 года результаты этих исследований были официально признаны учеными Харьковского медицинского общества. И когда весной из Курской губернии в Харьков прибыли три первых пациента, пострадавшие от укусов бешеных животных, поездка в Париж не понадобилась: по методу Пастера их вылечили на месте, с помощью собственной вакцины против бешенства.

Уже в начале 20 века Институт прославился созданием и производством вакцин и сывороток против дифтерии, скарлатины, дизентерии, холеры, брюшного тифа. После национализации в 1917-м году здесь начались исследования по диагностике инфекционных заболеваний, включая сыпной и возвратный тиф. В 20-е годы начались исследования по туберкулезу. Тогда же в Харькове организовали производство туберкулина и впервые в СССР наладили выпуск БЦЖ-вакцины для иммунизации детей, что стало началом массовых прививок против болезни века – туберкулеза.

В 30-е годы Институт пережил мрачные времена: его руководитель профессор Сергей Коршун, имевший мировую известность как бактериолог и вакцинолог, был арестован и расстрелян в качестве немецкого и японского шпиона, а на самом деле – за отказ работать на советскую власть в сфере создания бактериологического оружия. Тем не менее, до 1940 года количество вакцинно-сывороточных препаратов превысило 37 наименований.

ПРЕПАРАТЫ ПРОТИВ ПОЛОВИНЫ СУЩЕСТВУЮЩИХ ИНФЕКЦИЙ РАЗРАБОТАНЫ В ХАРЬКОВЕ

Всего за эти годы в Институте разработаны около 60 разных вакцин, сывороток и других лечебных и диагностических иммунобиологических препаратов, в том числе, против дифтерии, туберкулеза, кори, гриппа, столбняка, газовой гангрены, бешенства, дизентерии, брюшного и сыпного тифа, холеры, гонореи, скарлатины, туляремии, бруцеллеза, полиомиелита.

— Для сравнения: в мире существуют вакцины против чуть больше 40 инфекций, а в нашем Институте разработаны препараты против 21 инфекции. И эти достижения отмечены на всеукраинском и мировом уровнях – золотыми, серебряными и бронзовыми медалями. Ежегодно институт получает до 12-15 патентов, издает журнал "Анналы Мечниковского института", публикует монографии, учебные и методические пособия, научные статьи и тезисы. Кроме иммунологических препаратов, Институт разработал и внедрил в производство целый список противомикробных средств, включая популярные и сегодня хлорофиллипт, эктерицид, декаметоксин, – рассказывает Надежда Скляр.

Многие из препаратов ученые Института в буквальном смысле испытали на себе. К примеру, в годы Второй мировой войны еще не было антибиотиков, и раненые погибали не столько от пуль, сколько от газовой гангрены. Нужно было найти анаэробного возбудителя этой болезни, чтобы с помощью вакцины нейтрализовать его. Профессор Майя Нечаевская в условиях эвакуации сумела досконально изучить этого возбудителя, и тем самым спасла тысячи жизней.

Или другое: харьковские ученые впервые в СССР в 1950-е годы разработали лечебную сыворотку против синегнойной палочки, устойчивой к антибиотикам. Эта разработка стала темой докторской диссертации научного сотрудника Института Людмилы Подгорной. Она проверила ее на себе: ввела внутримышечно анатоксин синегнойной палочки – и не умерла, у нее не развилось воспаление, не было некроза тканей. Сыворотку сразу зарегистрировали в Москве, и это было признанием победы над синегнойной палочкой. Тогда же производство анатоксина наладили на заводе бактерицидных препаратов в Харькове.

Или взять профессора Николая Калениченко, инвалида войны без обеих ног, который создал левомиколь – знаменитую мазь против гнойных ран.

В последние годы ученые Института работают над созданием оригинальных средств, в том числе, вакцин на основе модифицированных биополимеров. Получены новые биологически активные вещества антимикробного, антигрибкового и антивирусного действия. На основе современных технологий созданы лабораторные образцы нового поколения вакцин против инфекционных заболеваний.

— Не имеющая аналогов в мире новая вакцина против дифтерии не только нейтрализует действие дифтерийного токсина, но и предупреждает колонизацию организма патогенными бактериями. Есть экспериментальный образец препарата для профилактики коклюша. В лаборатории молекулярной иммунофармакологии, к примеру, разрабатывают средства, применение которых позволит предупредить рецидивы туберкулеза после курса химиотерапии, – перечисляет достижения последних лет Надежда Скляр.

По ее словам, продолжается разработка средств профилактики внутригоспитальных инфекций, вызванных синегнойной палочкой – получен лабораторный образец эффективной и безопасной мультиштаммовой вакцины. Из шишек хмеля обыкновенного получены новые композиции биологически активных веществ, на основе которых созданы оригинальные образцы лекарственных мазей, растворов и капель для профилактики и лечения воспалительных заболеваний кожи и верхних дыхательных путей. Причем эти средства не вызывают аллергии и привыкания.

Однако есть проблема: новые вакцины так и не переданы в производство из-за отсутствия производственной базы.

ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ: 34% ФИНАНСИРОВАНИЯ И 4 РАБОЧИХ ДНЯ В НЕДЕЛЮ

По словам Надежды Скляр, сейчас в Харькове и в Украине в целом никто не производит новые вакцины, тем более, что международные стандарты (GNP) предписывают создание особых условий для такого производства, вплоть до строительства новых цехов и внедрения новых технологий, на что нет средств.

— Но насколько я знаю, в Харькове продолжает действовать бывшее государственное, а после 90-х годов частное предприятие "Биолек", где в свое время среди прочего производили и вакцины нашего Института? – задаю вопрос собеседнице.

— Во времена работы министра здравоохранения Украины Раисы Богатыревой предприятие было продано российскому бизнесмену. Тот после 2014 года продал его представителям бизнеса Кипра, а те перепродали Германии, и для нас "Биолек" перестал существовать. Продукцию, которую здесь сейчас производят, в том числе, вакцины против дифтерии, столбняка и коклюша, Минздрав Украины не заказывает, и она поставляется не в Украину, а в страны СНГ, например, в Среднюю Азию, – слышу в ответ. – Возрождение собственной производственной базы – задача дня, но в этом нам должно помочь правительство, самим сотрудникам такая задача не под силу, – говорит Надежда Скляр.

Что касается разработки вакцины против коронавируса, то, по ее словам, в Институте есть и научные кадры, и лаборатории, хотя сейчас их число уменьшилось вдвое, как и общее число сотрудников: не стало производственной базы – не стало и людей.

— И еще: у нас нет денег на проведение новых дорогостоящих исследований. На 2020-й год Институт в статусе государственного учреждения получил 34% от необходимых средств, и этого хватает лишь на оплату коммунальных услуг и – частично – зарплату. Институт третий год подряд работает 4 дня в неделю.

17 НАУЧНЫХ РАЗРАБОТОК НА ОДИН 15-ЛЕТНИЙ КОМПЬЮТЕР

О том, как повлиять на ситуацию, рассуждает заведующий лабораторией новых и малоизученных инфекционных болезней, доктор медицинских наук Сергей Похил.

— Научно-исследовательский институт – это, прежде всего, научная школа. Создать авторитет любого НИИ с нуля невозможно, на это уйдут годы, ведь дело учителей должны продолжить их ученики, а потом – ученики учеников. К примеру, наша лаборатория создана более четверти века назад, и весь этот срок понадобился мне как ученому для того, чтобы понять, как диагностировать новые болезни – птичий грипп, свиной грипп, паразитарные инфекции, – говорит Сергей Похил.

— Почему именно сейчас появились новые заболевания? – Спрашивает мой собеседник. И сам же отвечает: – Потому, что люди стали больше ездить по миру и вступать в контакты в разных странах, в том числе, таких, где и слыхом не слыхивали о вакцинации. К тому же, возбудителей болезней стали выявлять в новых, непривычных местах, где раньше не проводились никакие исследования – в горах, морях, лесах, под землей.

По словам заведующего лабораторией, с конца 80-х годов 20 века стало известно о 2650 инфекционных заболеваниях, и у каждого – свой возбудитель. Ежегодно выявляются до 10-ти новых заболеваний, и каждые 5-8 лет приходит очередная пандемия. Нынешняя, связанная с COVID-19, уже четвертая по счету с 1990-х годов, включая разновидности гриппа.

— В США, к примеру, каждые 2 недели выходят научные журналы с информацией о новых болезнях, в странах ЕС ежегодно диагностируют десятки новых заболеваний, а мы… Ищем потерянный ключ не там, где он есть, а там, куда достает свет лампочки, – говорит доктор медицинских наук.

— Для исследовательской работы нужны новые приборы, такие, как, к примеру, синтезаторы нуклеиновых кислот. А у меня в лаборатории, к удивлению метрологов, еще действуют купленные в 2006 году один компьютер и один микроскоп. В Украине же, не ошибусь, 95% научного оборудования изношено. Эта задача требует решения на государственном уровне, – подчеркивает Сергей Похил.

Время не стоит на месте. Сегодня Институт осуществляет 17 научных разработок по 10-ти научным направлениям. Одна только лаборатория, которую возглавляет мой собеседник, исследует 14 новых инфекционных болезней – клещевых, пищевых, паразитарных.

— Другое дело, можем ли мы им противостоять? Можем, благодаря разработкам новых вакцин. Есть ли у нас конкуренты? Конечно. Прежде всего – родственные учреждения в России – в Новосибирске, Москве, Санкт-Петербурге. Там государство выкупило приватизированные предприятия этого сектора, и ныне они работают по госзаказу. Частично именно там сейчас производят вакцину для защиты от COVID-19. Заметьте, нигде в мире такие разработки не осуществляют в одном месте: антимонопольные комитеты не позволят. Сейчас двигатель прогресса – это прибыль, а не медицинская целесообразность. В наших реалиях, на каждую вложенную гривню должна быть двойная отдача. Но так как средств недостаточно, действует другой механизм: компромисс между заказчиком и разработчиком, когда результат напрямую зависит от количества вложенных средств. Как вывод: дайте на науку достаточно денег, и вы получите тот рычаг, которым можно перевернуть весь мир, – говорит Сергей Похил.

ИНФИЦИРОВАННЫХ В 10 РАЗ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЫЯВЛЕННЫХ

Ну а что же все-таки с вакциной против коронавируса?

Этот вопрос я задаю заведующему лабораторией иммунореабилитологии, доктору медицинских наук Андрею Волянскому.

— Сейчас главная задача состоит в том, чтобы научиться различать обычную и ковидную пневмонию, которая заканчивается эмфиземой и фиброзом легких и не лечится. Кризисный этап – когда в организм попадает большая доза возбудителя и образуются очаги в легких. Но экстренное лечение нужно не всем подряд. Надо изучить, сколько у нас инфицированных людей ходит по улицам и сколько уже переболело? Сколько – с симптомами? Сколько – без? Сколько из 100 пациентов преодолели болезнь? Таких данных в Украине пока нет, но они нужны, чтобы понять, когда же придет конец пандемии. Это трудно, потому что основная форма COVID-19 – бессимптомная. Нужны маркеры – средства для определения типа пневмонии, над которыми мы сейчас работаем. И еще: если люди массово болеют, нужно обеспечить производство основных видов вакцины на месте, – говорит Андрей Волянский.

По словам собеседника, весь мир сейчас, в период пандемии COVID-19, изучает, как много людей имеют антитела. Они в своей лаборатории тоже берут у людей кровь и находят эти антитела.

— В среднем два человека из сотни обследованных позитивны, то есть, заболели в нынешнюю, первую волну пандемии. Спрашиваете, когда будет вторая? Да мы и в эту вступили только кончиками пальцев. В мире идут исследования, в США их результаты есть в свободном доступе. Сейчас умирают около 2% заболевших. Если не учитывать тех, кто не выявлен, то получается не 2%, а 0,2%. Но инфицированных в 10 раз больше.

Андрей Волянский убежден, что пандемия коронавируса продлится еще несколько лет, и потому важно, переболеют люди или будут вакцинированы. Нужно осуществлять массовые прививки, как это делается в Западной Европе, США, России, Китае. Там финал эпидемии COVID-19 прогнозируют в конце этого года. В Украине он наступит, скорее всего, в конце 21-го года.

К слову, в России и Китае людей прививают зарегистрированной вакциной, и нам надо подумать о ее приобретении, считает доктор медицинских наук.

— Возможно, она недоработана, но надо соотносить риски и пользу: сейчас в Украине 2 тысячи смертей, а если не принять меры, будет 20 тысяч. Главное не политика, а жизнь людей. Опаздываем ли мы в этом плане? Судите сами. В Украине СПИД диагностируется с 1986 года. Уже через год в мире зарегистрировали более 100 экспериментальных вакцин, а есть ли у нас хоть одна? – спрашивает Андрей Волянский. И делает вывод: – Любую вакцину первыми должны получать люди в группе риска. Повторюсь: локальное воспаление легких переносят многие пациенты, как правило, оно проходит без симптомов, и только МРТ определит его наличие, но люди при этом живут, и сам факт такого воспаления стал почти нормой. Кризисный этап – когда в организм попадает большая доза возбудителя и образуются очаги в легких. Главное – не пропустить заражение легких вирусом COVID-19 и начать массовую вакцинацию населения. Тогда в Украине, возможно, конец пандемии приблизится на год.

Светлана Лигостаева, Харьков

Фото Вячеслава Мадиевского

По материалам: ukrinform.ru